Испанские солдаты в русских мундирах

В этом году в России широко отмечается 200-летие победы в Отечественной войне 1812 года. В годы Второй мировой войны испанцы сражались на русской земле по обе стороны фронта. Похожая ситуация наблюдалась и в год нашествия Наполеона на Россию.

Колоссальная армия, собранная Бонапартом на русских рубежах накануне кампании, была крайне разнородной. Помимо французских полков в ее состав вошло множество воинских подразделений из подвластных Наполеону государств.

Основная масса испанских солдат Великой армии была оторвана от родины уже не первый год. Еще в 1807 году испанский король Карлос IV по требованию Наполеона предоставил в его распоряжение 14-тысячный экспедиционный корпус под командованием генерал-лейтенанта маркиза де Ла Романа, участвовавший в боевых действиях в Германии, а позднее расквартированный в Дании. В 1808 году, после начала французской оккупации Испании, военнослужащие корпуса, как и все испанское общество, разделились. Большинство решительно отказалось присягать навязанному Наполеоном королю Хосе I– под этим именем в историю Испании вошел родной брат французского императора Жозеф. Многие испанцы, вернувшись на родину, приняли участие в борьбе с оккупантами. В Дании и Голландии осталось свыше 4 тысяч солдат и офицеров корпуса. При создании Великой армии часть из них вошла в состав испанского пехотного полка имени короля Жозефа Наполеона.

Наполеон не питал большого доверия к ненадежным подданным своего старшего брата. Командование полком было поручено французским офицерам, что не прибавило боевого духа испанцам, издавна питавшим к заносчивым северным соседям отнюдь не братские чувства.

Многие другие иностранцы, попавшие под французские знамена, тоже не испытывали большого желания воевать против русских. Дезертирство в Великой армии началось на самом раннем этапе кампании 1812 года, когда огромная масса войск быстрыми маршами продвигалась вглубь России. Судя по докладам французских военачальников, еще до вступления в Москву ряды захватчиков покидало до 100 солдат ежедневно. Немалое их число составляли военнослужащие полка короля Жозефа.

Трагическую судьбу испанцев в наполеоновской армии красноречиво иллюстрирует эпизод, случившийся на марше из Вильны в Витебск и сохраненный в записках лейтенанта Куанье. «Сгоревший лес, – вспоминал французский офицер, – лежал вправо от нашего пути, и когда мы с ним поравнялись, я увидел, что часть моего батальона пустилась в этот сожженный лес. Я скачу галопом, чтобы вернуть их назад. Каково же было мое удивление, когда вдруг солдаты оборачиваются ко мне и начинают в меня стрелять… Заговорщики были из солдат Жозефа, все без исключения испанцы. Их было 133, ни один француз не замешался среди этих разбойников». На другой день испанцы были схвачены французским кавалерийским отрядом. Командир полка распорядился расстрелять половину дезертиров.

Этот случай был далеко не единичным. Зная о нежелании пиренейских подданных Наполеона воевать за интересы его империи, российские власти распространили прокламации, в которых посланники Испании и Португалии при петербургском дворе обращались к своим соотечественникам. «Испанские и португальские солдаты! – гласила одна из них. – Ваши законные государи и ваша любимая отчизна желают, чтобы вы оставили знамена презренного Наполеона. При любой возможности сдавайтесь русским войскам, которые примут вас, как братьев, и вскоре вернут вас к родным очагам, к вашим семьям. Солдаты! Русские вас любят, уважают и ожидают с нетерпением; родина верит в вашу верность. Не обманите ее ожиданий!»

Успехи русского оружия оказались еще более действенными, чем пропаганда. К концу войны покинувших Великую армию испанцев набралось так много, а их ненависть к Наполеону была столь сильна, что русские власти решили сформировать из них отдельный полк, который в дальнейшем можно было бы использовать для освобождения Европы от французского господства.

2 мая 1813 года в Царском Селе испанские солдаты приняли присягу на верность Конституции 1812 года и Кадисским кортесам, которые в Петербурге считали единственной законной властью в Испании. Знамена новообразованного Гишпанского Императорского Александровского полка были вручены им в дворцовой церкви в присутствии супруги Александра I, императрицы Елизаветы Алексеевны, и его матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны. 9 августа 1813 года князь Горчаков докладывал государю: «Счастие имею всеподданнейше В. И. В-ву донесть, что Гишпанский Августейшего имени Вашего полк в числе 2 штаб-, 7 обер- и 115 унтер-офицеров, 42 музыкантов и 1866 человек рядовых, переправленный пред сим в Кронштат, посажен на прибывшие туда 7 англицких транспортных судов. Остальные 415 человек, которые на означенных транспортах поместиться не могли, расположены в Кронштате до прибытия за ними вновь ожидаемых англицких судов; все же изнутри империи прибывающие гишпанцы присоединяются к оставшимся в Кронштате». Из Англии полк должен был переправиться в Испанию для того, чтобы там сражаться против Наполеона.

Солдаты и офицеры, направлявшиеся на родину, были вооружены и одеты в зеленые русские мундиры. Александр I и его союзники по антифранцузской коалиции полагали, что испанцы, в большинстве своем насильно поставленные под знамена Наполеона, полностью искупили это прегрешение своим искренним стремлением бороться против общего врага. Однако в окружении мнительного Фердинанда VII, только что вернувшегося в Мадрид из французского плена, сам факт пребывания подданных короля в наполеоновской армии считался предательством вне зависимости от того, было ли оно принудительным или добровольным. Сразу же после высадки в Сантандере Александровский полк был направлен в отдаленный гарнизон в Галисии, а затем сокращен до 4 рот, вошедших в состав батальона командующего резервной армии. Командир полка Антонио Алехандро О’Доннелл и другие офицеры попали под действие положений Королевского декрета от 30 мая 1814 года. Все они были приговорены к пожизненной ссылке по обвинению в том, что подняли оружие против своей родины.

Для спасения испанцев от несправедливого наказания потребовалось вмешательство русского посланника в Мадриде Дмитрия Павловича Татищева. Узнав об участи, постигшей офицеров Александровского полка, он направил официальное письмо государственному секретарю Испании Педро Севальосу, в котором мягко, но настойчиво указал на необходимость прекратить репрессии в отношении военных, отмеченных доверием русского государя.

Личное вмешательство представителя императора Александра, ключевого гаранта мира и спокойствия послевоенной Европы, возымело должный эффект. Попавшие под горячую руку испанских властей офицеры были полностью реабилитированы, а полк восстановлен.

Документы Архива внешней политики Российской империи свидетельствуют о том, что испанские военные еще долго поддерживали связь со своими русскими покровителями и не забывали благодарить их за избавление от преследований со стороны короля Фердинанда. Так, в марте 1818 года Д.П. Татищев получил от полковника О’Доннелла сообщение о торжествах, которыми офицеры Regimiento Imperial de Alejandro отметили день рождения Александра I.

Испанский полк, образованный по инициативе русского императора, носил имя своего создателя до 1823 года. Среди испанских военных полк пользовался известностью как «El Regimiento Moscovita» вплоть до самого конца своего существования. Это неофициальное название напоминало о необычной истории его создания в бурную эпоху наполеоновских войн, в которых русские и испанцы сражались против общего врага.