Дети поражения

Вообще уже даже неудобно писать о том, во что превратили День Победы. Разве что воспроизвести предположения некоторых аналитиков, высказанные ими в неформальной обстановке после выступления управделами Кожина по телеканалу "Россия". Это была политическая декларация, в которой прямо говорилось, что главное в празднике - это новое международное признание России. Уж не это ли будущий технический президент, который должен будет четыре года греть для Путина кресло в Кремле, чтобы тот вернулся на новые два срока в 2012 году? Такая гипотеза начала ходить по Москве. И пока это единственное политическое последствие юбилея.

Будут и другие. В первый раз в День Победы нельзя будет пройти к могиле Неизвестного солдата, просто так зайти в сквер у Большого театра, куда и ветеранов-то будут пускать по списку. Ощущение позора и унижения - национального позора и национального унижения - сопровождает этот юбилей. Совершенно того не желая, власть добилась общественной консолидации: эти чувства объединяют либералов и консерваторов, нацболов и "яблочников", демократов и националистов.

По существу, власть устраивает одну большую провокацию, причем сама побаивается ее последствий. Коммунистам все-таки разрешили собраться у Белорусского вокзала, но молодежь из АКМ и НБП провоцируют на штурм оцепления. Естественно, те прихватят с собой и ветеранов, как это было 1 мая. Правда, поговаривают, что первые рубежи будут уже где-то в районе Химок: от собственных граждан - политически активной молодежи, неблагонадежных ветеранов, просто от детей, внуков и правнуков (а это уже все мы) победителей - Путин и его завхоз огораживаются надолбами и противотанковыми ежами. Мы все записаны в потенциальные враги власти.

Собственно, таковыми мы стали после того, как у нас отняли реальную возможность влиять на избирательный процесс. Раньше с нами надо было договариваться, учитывать наши настроения. Теперь - тьфу на вас! Это единственное, что было предпринято после Беслана, впрочем, и до того у россиян, по существу, отняли право на референдум. Теперь в обход партийной бюрократии никого в депутаты не выдвинешь. Так что пусть себе в земле ковыряются - наша взяла. Победа, вроде бы победа.

Но почему тогда победители сами садятся в осаду? Почему трясутся от страха перед тем, что кто-то испортит им праздник - сделает что-то не то в присутствии дорогих иностранных гостей, самых главных людей на свете для нашей власти?

Дело в том, что они неспособны быть и чувствовать себя победителями. Все, что в последнее время говорилось Путиным о трагической гибели Советского Союза, - это ответ на вопрос о самоидентификации нынешнего правящего слоя. Весь мир недоумевает: как же так возможно - клясться в верности демократии, строить демократическую Россию и в то же время называть трагедией то событие, которое и положило начало новой стране?

Можно. Они все - дети поражения. Именно так они расценивают 1991 год - даже те, кто обязан ему своей карьерой, даже те, кто стоял рядом с Собчаком на Дворцовой. Девятое мая 2005 года кажется им реваншем, достижением их идеала - остаться в Кремле с иностранными сановниками, очистив пространство вокруг себя от нас - от потомков победителей.

Но это именно не победа, не триумф, а реванш - короткий и с непредсказуемыми последствиями. Ни Сталин, ни Хрущев ничего не смогли сделать с последствиями победы - одному Брежневу удалось получить от нее максимальную идеологическую выгоду, да и то весьма относительную. Победители оказались лишними уже в 1945-м. Но все в русской культуре, что создавалось после победы, несло на себе ее отпечаток. Причастность к победе - как часть персональной самоидентификации, как причастность к подвигу нации, человеческого сообщества, самого себя - во многом деформировала основы тоталитарного строя. Ведь тоталитаризм не терпит победительного отношения к своей и общественной жизни, к истории, к политике. Подданный тоталитарного государства должен исходить из того, что при всех обстоятельствах он всегда будет проигрывать.

Что же касается нынешних правителей, то их внутренний настрой на неизбежное поражение давно известен. Потому и предлагают они нации не программу национального развития, а страшилки о неизбежном распаде России. Потому и стращают нас красно-коричневой опасностью, якобы исходящей от ими же выращенной "Родины". Мол, не будет в России другой революции, кроме вот таких мерзких цветов. Чужд нам оранжевый цвет. А потому пусть лучше все останется как сейчас - серым.

Но ведь это ложь. У нас в 1991-м не было красно-коричневой революции, была совсем другая. И почему будущий общественный кризис должен непременно стать красно-коричневым? Может быть, это будет продолжение августа 91-го?

Эти рассуждения - не смена темы. Это все тот же разговор о том, что победы нужны нации, но часто бывают лишними для власти. Внутри страны лишними. Александру I нужен был Священный союз, Сталину - соцлагерь, Путину - саммит в Москве, но ни тому, ни другому, ни третьему не было потребно национальное развитие. Это давно ясно и уже даже неинтересно. Но сама нация - она то что? Неужели отползет на огороды?

А ничего страшного в этом нет. Брежневский режим подточили не только диссиденты и давление Запада, но и дачные участки, кооперативные квартиры и "жигули". Это тоже все были маленькие победы людей, добивавшихся частных успехов в социальных условиях, враждебных любой приватности. Так и сейчас. В обществе просто еще не возникла критическая масса победителей, но она накапливается. Дети поражения не смогут править детьми победы: собственно, главное общественное разделение, которое ждет страну, оно вот такое - на тех, кто всегда чувствует себя проигравшим, и на тех, кто хочет быть победителем.

Кстати, первые победители - это те, кто отбил арестованных первого мая и добился разрешения на митинг девятого. Либералы, демократы, ау! Пока все удается не вам, а тем, кого вы всегда боялись. Но неужели вам нечего добиваться, ни к чему побеждать? Вот, например, вполне конкретный лозунг: отмена всех принятых в последнее время законов, ограничивающих избирательные права граждан. Даже требовать расследования терактов не надо - за вас это уже нацболы делают. Или вы тоже дети поражения?

Дмитрий Шушарин