Усатая тень

Удивительные все-таки существа российские чиновники. Кажется, они обладают потрясающей, почти мистической способностью воспринимать никак не формализованные, не произнесенные вслух сигналы, идущие из центра. Еще недавно установка памятника «отцу всех народов» в Мирном и попытка сделать то же самое в Красноярске и Волгограде выглядела как неумная местная инициатива. Сегодня же можно только поражаться тому, как тамошние начальники уловили, что опыт тов. Сталина И.В. все больше занимает ум президента Путина В.В.

Экономика ? патерналистская или мобилизационная?

Многие обратили внимание на то, что, говоря о российской Конституции на праздновании Дня России, Путин почти дословно повторил сталинские слова о том, что у нас самый демократичный в мире основной закон. Кто-то может усмотреть в этом изрядный цинизм. Мол, для Владимира Владимировича, равно как и для Иосифа Виссарионовича, эта самая конституция, что бы там ни было записано, является ни к чему не обязывающей бумагой. Впрочем, это еще можно назвать случайным совпадением. Куда более симптоматичным кажется мне выступление главы государства на санкт-петербургском экономическом форуме.

Выслушав дискуссию относительно того, какой должна быть роль государства в экономике, какая модель, патерналистская или либеральная, предпочтительнее для России, президент решил высказаться сам: «В разные периоды развития мировой экономики те или иные формы управления были более или менее эффективными. Давайте вспомним великую депрессию в США конца 20-х ? начала 30-х годов. Именно в это время плановая экономика Советского Союза давала наибольшие результаты, именно в это время складывалось индустриальное могущество СССР. Однако позднее, когда более эффективными стали инновационные формы развития, когда мировая экономика, безусловно, стала глобальной, ? замкнутость, доведенная до абсурда, патерналистская идея советской плановой экономики довела Советский Союз до коллапса». Так что, считает президент, главное уловить тренд мирового развития и, исходя из этого, усиливать патерналистское или либеральное начало.

Не берусь судить, где именно президент почерпнул такие взгляды на экономику. Однако следует заметить, что при таком подходе упускается ключевой момент ? целью сталинской модернизации было отнюдь не только развитие экономики и уж конечно не рост благосостояния населения. Главной задачей была подготовка к войне. Эта экономическая модель была не патерналистской, а сугубо мобилизационной. Государство решало, где какое производство развернуть, исходя не из потребности в товарах, а из того, чтобы в случае войны на папиросной фабрике выпускать патроны, а на тракторном заводе ? танки. Экономика такого типа может существовать только в условиях глубокой нищеты населения, а также при полной изоляции от окружающего мира. Она неизбежно разваливается при попытке хоть как-то улучшить жизнь людей. Так, по мнению известного экономиста Виталия Шлыкова, развал советской экономики стал неизбежен, как только страна начала вывозить сырье, прежде всего нефть, за рубеж. Прямое государственное воздействие на экономику эффективно до тех пор, пока оно, государство, остается единственным игроком на этом поле.

Так что же полезного можно почерпнуть из этой модели сейчас, в эпоху глобальной экономики? Но очевидно, что Путин все больше верит, что при наличии дара предвидения (каким обладал, по его мнению, Сталин) можно вернуться и к плановым началам. Неслучайно буквально через день после его выступления, когда правительство приняло ряд важных финансово-экономических документов, сторонников «патерналистской» концепции было уже большинство. О том, что победа такой концепции означает рост инфляции, а в перспективе даже финансовый кризис, говорят лишь немногие в правительстве.

Распоясавшиеся сатрапы

Странным образом, о Сталине заставил вспомнить и цитируемый в печати доклад Путину президентского полпреда в Южном федеральном округе Дмитрия Козака о состоянии дел в республиках Северного Кавказа. Ни дать, ни взять докладная Мехлиса. «Сформировавшиеся во властных структурах корпоративные сообщества монополизировали политические и экономические ресурсы, ? говорится в докладе Козака. ? Во всех северокавказских республиках руководящие должности в органах власти, наиболее крупных хозяйствующих субъектах занимают лица, состоящие в родственных связях между собой. В результате оказалась разрушенной система сдержек и противовесов, что приводит к распространению коррупции».

Казалось бы, после этого глава государства, который обеспечил себе право единолично смещать и назначать глав субъектов Федерации, должен немедленно заняться беспощадной чисткой. Но вместо этого Путин спокойно переназначает президента Ингушетии Марата Зязикова. Сам Козак опроверг слухи об отстранении главы Карачаево-Черкесии Мустафы Бадтыева. Похоже, усидел и только что отпраздновавший свое 75-летие председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов.

И здесь обнаруживается очевидная слабость путинской концепции власти. Как мобилизационная экономика предполагает полную самоизоляцию, так иерархическая система государственного устройства, где решения принимает один человек, требует еще и готовности осуществлять репрессии. В противном случае назначенные сатрапы быстро теряют страх и превращают подведомственные территории в свои вотчины.

Так что при всем внимании Владимира Путина к сталинскому опыту он в сегодняшней России вряд ли может быть применен. По крайней мере, пока.

Александр Гольц