Людмила Лысенко: "Часто чувствовала себя Золушкой"

Она - внучка известного украинского скульптора Михаила Лысенко. Судьба Людмилы интересна не только этим. Необыкновенная женщина пленяла гениальных мужчин своим умом и сильным характером. Замуж выходила дважды - за известного украинского археолога Валерия Отрешко и ирландского скульптора Джона Крея, потомка легендарного О`Нила.

- Правда ли, что муж у вас чуть ли не лордом был?

- Мне вообще с мужьями везло - оба они были гениальны! Первый – гениальный археолог Валерий Отрешко. А второй, Джон Френсис Крей - гениальный ирландский скульптор, очень отважный и романтичный. Крей, это старинная большая семья-клан, со своим гербом, которая берет начало от легендарной ирландской личности О`Нила. Одного мужа я встретила в Ольвийских степях, а второго - в Мадриде.

- Но ведь город любви – Париж, а Мадрид – город деловой.

- А все и началось с дел. В начале 90-х, когда Сорос только разворачивал у нас в стране свою программу, мне предложили поехать в Мадрид на конференцию с докладом по современному искусству. До последнего дня не было билетов - Сорос уже знал нашу страну и понимал, что если прислать деньги, то их украдут, а если заранее прислать билет, то его переоформят на другое имя. Так что именной авиабилет я получила за сутки до отлета. Когда мы прилетели, я опоздала на автобус, и следующего пришлось ждать пять часов. Но как это было интересно! Заняв наблюдательный пост в зале для прибывающих, я смотрела, как люди встречают приезжающих – это была вся человеческая жизнь. В Испании принято встречать пышно, там прибытие человека – это целое событие. А на следующий день был торжественный прием участников конференции: я одна, с перепуганными глазами, вокруг - приятно пахнущая буржуазная накрахмаленная публика. У меня было стойкое ощущение Золушки на балу. И вдруг ко мне подошел незнакомый человек, венгр по имени Эмиль. Оказывается, я ему напомнила его самого пять лет назад и он решил меня морально подбодрить. В результате мы договорились о встрече с ним и его другом из Дублина - который и стал потом мужем. Это была любовь с первого взгляда, как гром небесный! С момента встречи Джон ходил за мной, как тень. Ухаживал очень красиво, причем до того я никогда на свидания не ходила и цветов не получала. С первым мужем вместо рандеву мы ездили в экспедиции и копали землю. А Джон звонил мне каждый день, не успевал завянуть букет, как он мне дарил новый.

- Чем же вы его так зачаровали?

- Может быть, шалью? (смеется). На второй день знакомства мы пошли на прием в средневековый испанский университет. Я очень люблю шали, и на прием накинула на плечи изумительную кремовую шаль с бахромой – купила ее как-то в Самарканде у одной чудесной узбечки. Смотрелась в ней очень неплохо, к тому же Испания - страна шалей и наряд был уместен. А когда мы приехали с Джоном в свадебное путешествие в Ирландию, то его сестра, увидев меня в этом, сказала, что она поняла, почему ее брат сделал такой выбор. Ну а первое наше свидание после Мадрида произошло в Москве - он приехал делать мне предложение с бусами своей первой жены и фамильным кольцом своей матери. Как сейчас помню: холод невероятный – минус 20 (в Ирландии самая низкая температура – плюс пять), мы идем по продуваемому насквозь проспекту и мой отважный Джон без головного убора рассказывает мне, какая я удивительная. А женились и венчались мы в Киеве.

-А свадебное путешествие было в Ирландии?

- Оно было просто головокружительное! Мы объехали всю Ирландию на машине, были у Джона в летнем доме, где когда-то жили короли Мюнстера. Я увидела больше, чем видел рядовой ирландец. Кстати, Джон мне рассказал интересную историю о… Киеве. Когда татаро-монголы напали на Киев, город и Десятинную церковь, оказывается, защищали ирландцы из доминиканского ордена. А ирландский монах Рингобар в тексте «Плач о городе Кия» записал эту историю. Я провела много часов в дублинской библиотеке, чтобы найти этот текст, потому что мне хотелось знать содержание этого «Плача». Но одна знакомая киевская специалистка по ирландскому языку мне сказала, что это всего лишь выдумка, фальсификация конца 19 века.

- А впервые когда Золушкой себя ощутили?

- В четыре года, когда с родителями уехала в Индию. Это была командировка отца, он должен был заниматься строительством металлургического завода по советской программе индустриализации Индии. Мы прожили там два года – изумительная страна! Как-то, помню, очень испугалась во время Праздника краски - это древний языческий ритуал: индийцы разводят краску в ведрах, кричат, поливают друг друга и разноцветные бегают по поселку. А ночи у нас были приключенческие – мы тайком собирали коровий помет для удобрения почвы – выращивали в своем садике цветы и одну пальму. В Индии нельзя пользоваться ничем, что связано с коровами – это ведь священное животное. Потому мы под покровом ночи с ведром и лопатой собирали коровьи лепешки. А сами индийцы похожи на мумии – такие же высушенные и жилистые. Однажды я встречала самого Радж Капура, любимого актера советских зрителей. Но я выросла не на индийском кино – на «Золушке» с Фаиной Раневской. Как-то шел страшный дождь, и родители прибежали за мной в кинотеатр под открытым небом – а там я сижу одна, вся мокрая, вода бежит по лицу, но я невозмутимо ем банан и смотрю «Золушку». Этот фильм я цитирую всегда - нахожу там мудрость, которую мне хотелось бы иметь в жизни.

- Вы смотрели «Золушку» в Индии?

- Да, мы жили в поселке для советских специалистов и в кинотеатрах демонстрировали патриотические советские фильмы. Помнится, до умопомрачения крутили мультик про сорняки. Своеобразная страна, мистическая в чем-то даже. Отец, помню, купил у ремесленника кинжал в футляре из красного дерева. С этой вещью вышла странная история. Много лет спустя, когда папа тяжело заболел, к нам пришел какой-то то ли целитель, то ли авантюрист. Он сразу обратил внимание на кинжал и стал расспрашивать о нем отца. Тот впервые за долгое время ясно отвечал, рассказал, где и как его купил. А когда «целитель» спросил, не случилось ли чего после этой покупки, мы припомнили, что как раз в то время меня унесло в океан девятым валом. Я сидела на берегу портового города у мамы на коленях, когда нас накрыла большая волна, высотой с набережную и унесла меня в открытый океан. Помню только «мутно-небо-мутно-небо». Я, конечно, плавать умела, но спаслась только чудом - на глубине купались наши люди, и меня вынесло прямо на них. А затем меня что-то укусило за шею и стала гнить кожа, а позже началось воспаление легких, но меня вылечили английские врачи. Кинжал же папа перед смертью завещал мне – такой вот свадебный подарок. Хотя, конечно, я меньше всего склонна связывать неприятности и трагедии в жизни с кинжалом, но недавно подарила его батюшке, чтобы подозрительной вещи в доме не было.

- Давайте еще о принцессе. По сюжету она должна была начинать не с роскоши, а вы ведь начали с того, что родились внучкой великого Лысенко. Да еще любимой?

- Да, но родилась в семье инженера, и жили мы чуть ли не в фанерном домике в России, в поселке Рощино. Правда, те времена я, конечно, не помню. В год я заболела - начались проблемы с легкими, и мама привезла меня в Киев в дом бабушки Вацы (она полячка, Вацлава) и дедушки Миши. Дедушку помню самым замечательным, добрым и очень внимательным ко всем, даже не представляю, что он мог кого-то не любить. Однако, когда начинал творить – весь прочий мир для него исчезал.

- Из сказочной страны Ирландия вы сбежали почти как ваша любимая героиня. Почему?

- Джон постоянно считал деньги. Хотя, по сути, так экономно живет каждый западный человек, но я этого контроля вынести не могла – например, ботинки можно купить только тогда, когда предыдущие порвались. Меня так возмущали эти вечные стенания «Слишком дорого!», что я объявляла голодные забастовки. В результате очень похудела, весила, наверное, как пятиклассница. Чтобы быть независимой, стала зарабатывать деньги сама – поначалу чистила конюшни. Позже преподавала русский язык француженке. Однако все же уехала в Киев. Было, конечно, тяжело, особенно когда Джон умер. Я до сих пор его люблю, и не проходит и дня, чтобы я его не вспоминала. Однако мне помогает жить вера в чудо – я знаю, что в моей жизни чудеса еще не закончились.