Валерий Карышев: Интервью

Говорят, в свое время у сотрудников спецслужб, ведущих борьбу с организованной преступностью, имелся «черный список» адвокатов, защищавших лидеров криминального мира. Список был небольшой – чуть более десяти имен. Адвокату Валерию Карышеву в нем отводилось «почетное» место в первых рядах. Специально для читателей «Дела» Валерий Карышев рассказал о расстановке сил на современной криминальной карте Москвы, о том, почему Солоника называют «киллером №1», о «красных крышах» и знаменитой «Белой стреле», а также о том, что Александр Литвиненко был связан с членами курганской группировки.

– Валерий Михайлович, вы описываете события, происходившие в начале 90-х. Сейчас же складывается впечатление, что организованной преступности у нас нет, о ней никто не говорит и не пишет. Сегодня об этом не положено говорить, или организованная преступность действительно претерпела серьезные изменения, и Москва больше не делится на сферы влияния «солнцевских», «ореховских», «курганских» и прочих?

– Разумеется, преступность сохранилась, ее очень сложно полностью ликвидировать. Специалисты, занимающиеся этой темой, все это прекрасно понимают. Просто преступность сейчас «легализировалась». В Москве сегодня невозможно встретить так называемые «стрелки», «разборки» и «наезды», которые были характерны для начала 90-х. Хотя иногда можно встретить лиц, скажем так, персонажей, эпохи 90-х, но это скорее всего приезжие из каких-то регионов. В Москве такое большая редкость.
Конечно, большинство группировок в Москве остались, но все они по большей части стали сегодня заниматься легальным бизнесом. В регионах ситуация другая, там 90-е в полном разгаре.
Например, я по делам бываю в Казани и могу сказать, что знаменитый «казанский феномен» (в свое время в Казани было огромное количество так называемых неформальных молодежных банд, которые делили город по кварталам, микрорайонам и улицам, всем известны такие названия, как «Кинопленка», «Жилка», «Детский мир», «Грязь» – прим. редакции) до сих пор сохранился. Разумеется, такого беспредела как раньше – когда драться ходили улица на улицу, район на район – уже нет. Но группировки сохранились, хотя некоторые и легализировались. Моего клиента Рифката Вахитова, которого правоохранительные органы причисляют к лидерам одного из могущественных преступных сообществ Казани, сейчас обвиняют по очень модной статье – рейдерство. В свое время мой клиент носил в определенных кругах кличку Фонтан, и, по версии правоохранительных органов, возглавлял группировку «Грязь», но сейчас он стал заниматься бизнесом. Его интересы пересеклись с интересами влиятельнейших людей Казани, вследствие чего мой клиент и попал в поле зрения правоохранительных структур. (Подробнее об этом читайте в ближайших номерах «Дело №» – прим. редакции)

– Все сведения по преступным группировкам, если смотреть по открытым источникам, заканчиваются примерно 2000 годом. Существует мнение, что раньше правоохранительные органы сами выдавали всю информацию, а сейчас им это делать запретили.

– Я не думаю, что такое возможно, хотя определенная цензура, конечно, есть. Скоре всего, это связано с политикой МВД и руководства страны. Я часто встречаю людей, которые раньше блистали на криминальном небосклоне, но сейчас они не занимаются преступными деяниями. Конечно, у них в бизнесе возникают проблемы, и им легче решить их привычным криминальным путем. Поэтому до сих пор и существуют заказные убийства. Но таких структур как раньше уже нет. Кстати, когда я случайно встречаю этих людей в каких-то фешенебельных гостиницах или ресторанах, они делают вид, что не знают меня – не хотят вспоминать свое криминальное прошлое, СИЗО и прочие «атрибуты» бандитской жизни.
Сейчас прийти куда-то и сказать «мы ваша крыша» просто смешно. Тем более, что давно уже появились так называемые «красные» милицейские крыши, это уже совсем другой уровень, они по ларькам не ходят. «Красные» крыши одним махом выбили братву и воров.

– Серия, в которой выходят ваши книги, так и называется «Адвокат мафии»…

– Это издатели придумали, я был против такого названия.

– Но многие вас так и воспринимают. Говорят даже, что вы сами являетесь членом какой-то преступной группировки.

– Мы недавно с Генрихом Падвой участвовали в одной передаче в связи с арестом Александра Гофштейна, которого уже приравняли к членам группировки Шакро-младшего. Получается, что любого адвоката, защищающего криминальных авторитетов, можно причислить к какой-либо группировке. И добавить, что крестным отцом всех группировок является Падва, потому что он самый известный адвокат. Вы же понимаете, что это просто смешно.
А если серьезно, то у меня был в свое время один клиент – Александр Солоник. Кстати, многие считают, что он был самым главным моим клиентом, это не так. Так вот, когда он сидел в тюрьме, 13 воров в законе вынесли ему смертный приговор. В камере, расположенной над камерой Солоника, сидел известнейший вор Якутенок, который посоветовал Солонику через своего адвоката, то есть через меня, объяснить авторитетнейшим ворам, что на самом деле Солоник не убивал криминальных авторитетов. Я по молодости лет согласился. К одному из первых я приехал к Паше Цирулю (Павел Захаров, вор в законе, умер в камере СИЗО «Лефортово» от сердечной недостаточности в 1997 году - прим. редакции). Когда я сказал, что приехал от Солоника, первая его фраза была: «Так ты с ним заодно? Может, ты вообще не адвокат?» Угроза отвезти меня в лес и «допросить» была очень реальной. Так что даже с криминальными авторитетами я всего лишь адвокат.

– Говорят, что Солоник не имеет серьезного веса в криминальном мире, а «киллером №1» его сделали вы для художественной образности. Это правда?

– Конечно, нет. Хотя такого мнения придерживаются не только сотрудники органов. Подумайте, как обычный уголовник мог совершить три побега? Из зала суда, и даже из «Матросской тишины»? Справедливости ради надо сказать, что есть много людей, которых тоже можно отнести к киллерам первого ряда, но о них мало кто знает, потому что все предпочитают приводить в пример Солоника. Этому есть объяснение – он ведь уже мертв, а другие еще живы. Кстати, убийца Солоника Саша Солдат (Александр Пустовалов – прим. редакции), попав в камеру с одним моим клиентом, передал через него просьбу. Оказалось, что Пустовалов просит, чтобы я тоже про него книгу написал, у него, мол, тоже 35 убийств.

– И сколько ему дали?

– 20 лет, по-моему. Он еще и со следствием сотрудничает, сдает всех «ореховских», его, естественно, охраняют. Но вы же понимаете, есть какие-то моральные принципы. Писать про него я не буду. А про Солоника я написал книгу не просто так. Дело в том, что была серьезная угроза моей жизни, и я решил таким способом себя обезопасить.

– Каким образом?

– После побега Солоника из «Матросской тишины» я оказался между правоохранительными органами и криминальными структурами. Одни меня допрашивали, устраивали обыски и обвиняли в соучастии в побеге, а другие собирались мстить якобы за помощь приговоренному киллеру. После этого мне пришлось на время перестать заниматься адвокатской практикой и начать писать книгу, чтобы об этой истории стало известно. Преследования прекратились.

– С чьей стороны?

– Со стороны правоохранительных органов. Потому что в криминальном мире быстро поняли, что у меня такая профессия, и убивать адвоката за то, что он выполняет свою работу, нельзя.

– В большинстве ваших книг открытый финал, и у читателя остается сомнение: погиб человек на самом деле, или смерть – всего лишь инсценировка? Вы считаете, что кто-то из известных криминальных авторитетов, считающихся погибшими, до сих пор жив? Например, Сильвестр?

– Сильвестр (Сергей Тимофеев, лидер ореховской преступной группировки, взорван в своем автомобиле в 1994 году - прим. редакции), конечно, погиб. Дело в том, что когда я написал первую книгу о Сильвестре, захотелось продолжить тему, тем более, что материала оставалось еще очень много. Да и многие люди, лично знавшие Сильвестра, при встрече со мной говорили: «А ты не все написал, мы можем еще вот что рассказать…» Так что можете считать версию о том, что Сильвестр жив, литературным приемом.
Равно как и то, что в моих книгах вы можете найти упоминания о кассетах и тетрадях, которые мне якобы передали Солоник, Олег Нелюбин (один из лидеров курганской группировки, погиб в камере СИЗО «Матросская тишина» в 1998 году - прим. редакции). Все это художественный вымысел. На самом деле все мои книги написаны на основе личных бесед с клиентами. Представляете, сидит человек в тюрьме, делать ему нечего, приходит адвокат чуть ли ни каждый день, почему бы не поговорить? Не излить, так сказать, душу? Когда они мне все это рассказывали, я даже не предполагал, что когда-нибудь буду писать о них книги. Просто слушал и запоминал.

– В ваших книгах много второстепенных персонажей, которые, должно быть, до сих пор живут и здравствуют. Как они относятся к тому, что сейчас попали на страницы книг, которые продаются буквально в каждом магазине?

– Нормально. Недавно из зоны пришло письмо от героя одной моей книги. Надо сказать, что я когда пишу, меняю все имена-фамилии реальных людей на вымышленные, чтобы не создавать никому лишних проблем. Но однажды я забыл поменять фамилию одного героя, и вот он мне с зоны присылает письмо. Пишет: «Спасибо, Михалыч! Я теперь в зоне авторитет, автографы у меня берут».
Я никого в своих книгах не обижаю, пишу, как есть, поэтому недовольных нет. Более того, несколько лет назад воры в законе обсуждали мои книги и решали, позволить мне писать дальше или нет. В итоге решили, что я составляют нечто вроде летописи криминального мира, мол, ну и пусть себе пишет дальше.
А в правоохранительных органах любят говорить, что я якобы многое придумываю – не так все на самом деле было. Так это же художественное произведение, а не копия уголовного дела! Особенно книга про «курганских» их зацепила. А что я должен был написать? Правду? О том как члены преступной группировки с Рушайло встречались? Или о том, как Коржаков с Квантришвили встречались? Кто про это расскажет?!

– Кого вы сейчас защищаете?

– Бизнесменов. После того, как с криминалом было покончено, ко мне потянулись бизнесмены. Проблемы у них обычно финансовые. В том смысле, что один бизнесмен украл у другого деньги. Речь, естественно, о безналичных суммах со многими нулями. Раньше у меня были дела в основном по убийствам, чаще заказным. Сейчас бизнес стал легальным, никого не убивают.

– Как вы считаете, была все-таки «Белая стрела»?

– Была. Но вы же понимаете, что такого здания в Москве – чтоб была вывеска «Белая стрела» – разумеется, не было. И организации такой не было, но если вы смотрели фильм «Шизофрения» (который, кстати, консультировал тот же Коржаков), то там это все хорошо показано. У меня было дело, в котором я защищал сотрудника милиции. Он якобы необоснованно задержал двух киллеров, которые должны были убить владельца казино. Когда их задержали и несколько дней без всяких документов содержали в одном СИЗО, то приехали сотрудники ФСБ и сказали, что предполагаемые киллеры – их люди, которые работали под прикрытием, и их надо срочно выпустить. Милиционеры, естественно, сказали, что выпускать никого не будут. Тогда против них возбудили уголовное дело. Потом мне сказали, что это и была та самая «Белая стрела», которая должна была покарать владельца казино, занимавшегося криминальными делами.

– А название откуда взялось?

– Это чистый романтизм. Журналисты или писатели придумали. Я думаю, используют, конечно, в своих делах криминальных элементов, нельзя же сотруднику органов приказать убить авторитета…
Сейчас в связи с гибелью Литвиненко опять появились такие разговоры. Якобы существует фонд «Честь и достоинство», который и занимается такими делами, но я думаю, что это просто PR. Конечно, различных фондов и ассоциаций бывших сотрудников органов множество, но они занимаются охранным бизнесом. Связи с действующими сотрудниками у них есть, но это не значит, что они, пользуясь спецтехникой и старыми связями, занимаются устранением людей. Сейчас это никому не надо.

– В случае с Литвиненко, скорее всего, были бизнес-проблемы из прошлого. Вам так не кажется?

– Литвиненко я знал еще со времен, когда защищал участников курганской группировки. Литвиненко тогда работал в ФСБ, и был тем человеком, который снабжал «курганцев» информацией. (В то время по Москве ходили слухи, что курганскую группировку курируют и опекают два бывших генерала КГБ, связанные с легендарной «Белой стрелой», секретной организацией, уничтожающей уголовных авторитетов – прим. редакции). Он несколько раз встречался с лидерами группировки, рассказывал, кто задержан, кто ведет эти дела. Так что Литвиненко еще тогда, можно сказать, работал на мафию и получал за это деньги. Потом, когда я встречался с Ковалевым (бывший директор ФСБ), он мне рассказал, что Литвиненко пришел в ФСБ, когда там только создавали отдел по пресечению деятельности преступных группировок. Его взяли из конвойной службы, что от него можно было ожидать?
Могу точно сказать, что «курганцев» и Солоника он знал лично. Я не верю в то, что российские спецслужбы имеют отношение к отравлению Литвиненко. Я думаю, что у него просто был бизнес с этим веществом, или он действительно собрал компромат против бизнесменов-олигархов. Спецслужбам он был не нужен, потому что, в таком случае, надо было убрать в первую очередь тех, кто на самом деле раскрывал деятельность агентов, разведчиков.

– Точно так, как в убийстве Политковской, никакой политики не было.

– У нее были какие расследование в Чечне. Не думаю, что «Новая газета» получила какие-то эксклюзивные материалы. И потом, их же все равно напечатают. Вряд ли тут можно говорить о политическом убийстве. Могу сказать, что убивают, прежде всего, из-за денег. Мне об этом еще Солоник говорил. Вот в убийстве Хлебникова, я верю, что были замешаны чеченцы. Не думаю, что его хотел убрать кто-то из олигархов, потому что список («Золотая сотня» Forbs – прим. редакции) был и так всем известен. Известны даже те, кого в списке нет. Например, когда я прочел список, я обратил внимание на то, что в нем нет ни одного миллионера, занимающегося строительным бизнесом.

– Как вы относитесь к мнению о том, что многие современные книги и фильмы («Бригада», «Бумер», «Бандитский Петербург», ваши книги) романтизируют бандитский мир?

– А какие мы фильмы видели?! Только про милиционеров – «Знатоки» и все такое прочее. А потом оказалось, что есть еще и «оборотни», которые в жизни встречаются ничуть не реже, чем добросовестные сотрудники органов. Поэтому и в фильме «Бригада», и в моих книгах показана та жизнь, в которой мы живем, а не поэтизированная сказка. Кстати, в моих книгах жизнь бандитская совсем не романтизирована. Наоборот, становится ясно, из чего на самом деле эта жизнь состоит: из СИЗО, пресс-хат и заканчивается контрольным выстрелом в затылок. Разве это романтика? Где сейчас самые крутые, самые богатые, самые «авторитетные» люди – Отари, Сильвестр и многие другие? Правильно, в земле. Вот и вся романтика бандитской жизни.

P.S. К моменту выхода номера стало известно, что Валерий Карышев был приглашен защитником в дело по убийству зампреда Центробанка Андрея Козлова. Правда, работа по защите Бориса Шафрая, одного из подозреваемых в убийстве Козлова, закончилась, не успев начаться. Напомним, что в настоящий момент по делу задержано семь человек. Первыми в начале октября были арестованы киллеры - ранее судимые жители Луганска Алексей Половинкин, Максим Прогляда и Александр Белокопытов. Затем сыщикам удалось выйти на посредников - криминального авторитета из Луганска Богдана Погоржевского, к которому летом за помощью обратился его хороший знакомый московский бизнесмен Борис Шафрай. Третьим связующим звеном, по версии следствия, оказалась приятельница Шафрая, совладелица столичного ресторана «Триш» Лиана Аскерова. По одной из версий, сам Шафрай дал признательные показания на подругу, по другой, Аскерова так быстро попала в поле зрения следствия, потому что слишком активно искала другу адвокатов. Наконец, допрашивая Аскерову, удалось выйти на след заказчика, которым следствие считает банкира Алексея Френкеля.
На следующий день после того, как защитники были приглашены в дело, адвокатам было объявлено, что клиенты дают признательные показания и отказываются от услуг платных адвокатов. Комментируя ситуацию нашему изданию, Валерий Карышев отметил, что ему так и не дали пообщаться со своим клиентом. По общему мнению адвокатов, таким образом прокуратура нарушает принцип равноправия сторон в уголовном процессе, в котором, вполне вероятно, считают они, слишком преждевременно были расставлены все точки. Мы будем следить за развитием событий, и в ближайших выпусках Дела надеемся предоставить читателю материал с подробностями этого громкого дела.

Дарья Савина,
главный редактор ГЖР «Дело №»