1936: ПЕРВЫЕ ДНИ МЯТЕЖА

Началом гражданской войны в Испании можно считать 16 июля 1936 года. К этому моменту одна из беднейших стран Европы уже давно разделилась на два враждебных лагеря. На одной стороне находился Национальный Фронт - его поддерживали монархисты (сторонники короля Альфонса XIII), карлисты (сторонники принца Карлоса), ряд мелких правых партий, а также фалангисты (испанские фашисты), военные и католическая церковь. В лагере Республики находились партии Народного Фронта - социалисты, коммунисты, синдикалисты, каталонские и баскские сепаратисты, а также принципиально не входившие в политические коалиции анархисты. Впрочем, это деление весьма условно - внутри каждого лагеря шла острая борьба, особенно заметная среди сторонников Республики. Во время гражданской войны, длившейся 1000 дней, эта борьба принимала особо ожесточенные формы, вплоть до уличных столкновений на улицах Мадрида и Барселоны. Но все это будет впереди, а в начале восстания военных против Республики оба лагеря действовали сплоченно и на время позабыли о своих внутренних разногласиях.

Семнадцатого в семнадцать

В 1935 году кадровые военные во главе с генералом Санхурто образовали полулегальный «Испанский военный Союз», главной задачей которого ставилось «спасение родины от марксизма». 16 июля 1936 года генерал Эмилио Мола разослал из Памплоны телеграмму, состоящую из единственной фразы: «Семнадцатого в семнадцать. Директор». Этим титулом именовался сам Мола, один из лидеров националистического восстания, впоследствии, как и Санхурто, погибший в авиакатастрофе.

Эти странные смерти истинных вождей мятежа расчистили будущему диктатору Франсиско Франко дорогу к абсолютной власти. Между тем в начале восстания будущий «каудильо» был лишь одним из группы высокопоставленных военных, задумавших борьбу против левых партий за традиционные ценности Испании со всеми их плюсами и минусами. Более того, известна фраза генерала Санхурто: «С Франкито или без, но мы выступаем». Кое-кто позже утверждал даже, что Франко был вовсе не прочь послужить Республике, если бы та возвысила его. Но вместо этого он был отправлен правительством в «ссылку» на Канарские острова командовать местным военным гарнизоном.

Итак, было намечено начать мятеж 17 июля в 5 часов вечера. Однако в Испанском Марокко кровь начала литься на час раньше, чем приказал генерал Мола. Офицеры-заговорщики из гарнизона города Мелилья вывели войска на улицы, и через два часа сопротивление сторонников правительства было сломлено. Большинство пленных тут же расстреляли. Затем восстание распространилось по другим городам - Сеута, Тетуан и Лараче. Чрез сутки все Испанское Марокко было в руках Иностранного Легиона, которым руководили будущие видные соратники Франко - полковник Ягуэ и майор Кастехон.

С захватом очередного города мятежники давали условную телеграмму «Все спокойно. Никаких новостей». 19 июля к ним присоединился гарнизон Канарских островов. Губернатор сдался, и Франко из Лас-Пальмаса передал короткий манифест восставших, патриотичный и крайне уклончивый одновременно. Он заканчивался неожиданной в устах военного фразой «Свобода, равенство и братство». Вскоре мятежники начали переправляться из Сеуты на материк, в Андалусию. Как оказалось, испанские ВМФ и ВВС остались верны Республике, и не приди на помощь мятежникам Германия, предоставившая для переброски солдат Иностранного Легиона свою авиацию, сидеть бы повстанцам на севере Африки.

Республиканское правительство в Мадриде не сразу начало отдавать себе отчет в происходивших событиях. Премьер Кирога и его министры отнеслись к известию о мятеже крайне легкомысленно. Они уже давно сбросили армию со счетов, больше опасаясь сторонников монархии и экстремистов из Фаланги. Военное министерство ограничилось лишь тем, что правительственные самолеты совершили нападение на город Тетуан, находившийся в руках восставших. Крайне плохо подготовленная операция вызвала жертвы среди мирного населения, что сыграло на руку военным. А премьер-министр Кирога в это время шутил со своим окружением: «Кажется, заяц выскочил из норы» и в очередной раз отклонил требование левых партий раздать оружие народу. Так же в первые дни действовали губернаторы по всей стране, что тоже сыграло на руку восставшим.

Окрыленные первым успехом, заговорщики высадились в Андалусии. Важнейший порт Кадис был захвачен практически без боя. Совсем другой была ситуация в Севилье, где военные сомневались в успехе восстания. Все определила решительность одного человека, считавшегося верным республиканцем. Глава Гражданской гвардии, генерал Кейпо де Льяно, располагал всего четырьмя верными офицерами, но вместе с ними он совершил немыслимое - арестовал всех колеблющихся офицеров гарнизона, назначил новых командиров, объявил военное положение и вывел войска на улицы Севильи. Через несколько дней уличных боев против рабочих местных фабрик столица Андалусии была в руках восставших. Кейпо де Льяно выступил по радио и провозгласил, что «через 36 часов Республика издохнет». Его слова вселили решимость в заговорщиков по всей Андалусии. 19 июля военные захватили Кордобу, а Гражданская гвардия - Гранаду. Перестрелки не смолкали еще пару недель, но сути это не меняло - мятежникам сопутствовал успех. Только Малага осталась под властью Республики.

В это же время успех ждал восставших в Наварре и Старой Кастилии. Здесь было традиционно велико влияние монархистов, которые немедленно поддержали военных. Они давно ждали сигнала и практически бескровно захватили к 19 июля столицу Наварры. Военными командовал «директор» Мола. Под его руководством тысячи собравшихся добровольцев в красных беретах, многие из которых пришли уже с оружием, со старинным кличем «Бог, Родина и Король!» отправились на войну с Республикой. В Кастилии непромышленные и буржуазные города Бургос, Саламанка и Вальядолид также перешли под контроль монархистов после короткой перестрелки. Губернаторы и многие чиновники были смещены и арестованы.

В Арагоне все решили случай и решительность заговорщиков. Столица провинции издавна считалась вотчиной анархистских профсоюзов. Однако губернатор Кабанельяс перешел на сторону восставших - по слухам, ему помог определиться с выбором некий молодой офицер, приставивший пистолет к голове губернатора. На рассвете 19 июля военные и Гражданская гвардия заняли главные здания Сарагосы и стратегические места. Вскоре то же самое произошло в соседних Теруэле, Уэске и Хаке. В тот же день мятежники установили контроль в Новой Кастилии, без труда заняв Толедо, Сеговию, Гвадалахару и Авилу. Столица Республики Мадрид оказалась в полукольце территории мятежников.

Успешно развивалось восстание на северо-западе страны, в Галисии. Столица провинции А Корунья и военно-морская база Эль-Ферроль сразу оказались в руках восставших, несмотря на отчаянное сопротивление портовых рабочих и моряков. Неожиданная удача ждала мятежников в «пролетарской» Астуриас. Благодаря хитрости военного губернатора Аранда, подтвердившего свою верность Республике, колонны шахтеров ушли из Овьедо на помощь Мадриду. Сразу после этого Аранда вывел войска на улицы города и захватил важнейший оружейный завод. Горняки, успевшие занять Леон, повернули назад. Вскоре этот город также оказался в руках восставших.

Однако это стало единственным успехом мятежников в Астуриас - кроме Овьедо, остальная провинции присягнула на верность Республике. После недолгих боев неудачей закончились попытки восставших захватить индустриальный Бильбао, военно-морскую крепость в Картахене, а также портовый Сан-Себастьян. В третьем по величине городе страны, в Валенсии, восстание было обречено на провал с самого начала. Это был оплот Республики, и генерал Гонсалес Карраско даже не решился вывести войска из казарм. Гарнизон сдался без боя 24 июля, к этому времени в Валенсии уже неделю продолжались погромы - сторонники Народного Фронта поджигали церкви и отправляли в тюрьмы представителей «буржуазных классов».

Главные события происходили в Мадриде и Барселоне. В столице генерал Фанхуль проявил нерешительность, и власти Республики 17-18 июля раздавали оружие всем желающим. Это и решило исход дела. Толпа республиканцев быстро подавила сопротивление войск, которые так и не вышли из казарм Хетафе, Карабанчеля и Викальваро. В полдень 20 июля после кровопролитного боя пал последний очаг сопротивления Республике - казарма Монтанья, где находилось 14 тысяч солдат и офицеров.

50-тысячная толпа ворвалась внутрь зданий и учинила расправу над офицерами. Большинство из них было убито, генерал Фанхуль пытался скрыться, но был опознан и расстрелян. Затем, после короткой перестрелки на площади Пуэрта-дель-Соль между немногочисленными снайперами-фалангистами и сторонниками Народного Фронта, Республика окончательно победила в Мадриде. Полностью верными правительству остались летчики и техники аэродромов Барахас, Хетафе и Куатро-Вьентос.

В Барселоне дела восставших шли поначалу хорошо. Решительный генерал Годед, уже захвативший к тому времени Балеарские острова, 20 июля вывел войска и овладел центром города, в том числе зданием «Телефоники», площадью Каталонии, вокзалом и гостиницей «Колумб». Однако Годеду с 10 тысячами солдат не хватило сил установить контроль над всем городом, к тому же его не поддержала Гражданская гвардия во главе с полковником Эскобаром.

Десятки тысяч рабочих-анархистов успели захватить оружейные склады и перегородили баррикадами дороги к центру города. Ночью они пошли на штурм, после кровопролитных рукопашных боев овладели казармами и подавили сопротивление военных. Среди пленных оказались генералы Годед и Бурриель, а среди погибших - брат «директора» восстания Рамон Мола. Победители захватили более 100 тысяч единиц оружия, а большинство пленных офицеров расстреляли.

Таким образом, к 20 июля стало понятно, что очаги восстания напоминают «острова в республиканском море». Таких «островов» было 9, и связь между ними была крайне затруднена. Все планы восставших были рассчитаны на молниеносность, но они сумели удержать только Севилью, Кордову, Гранаду, Марокко, Старую Кастилию, Наварру, а также Канарские и Балеарские острова. Практически весь боевой флот и наибольшая часть ВВС остались верны Республике. Ко всему прочему на 4-й день мятежники лишились одного из своих лидеров. Генерал Санхурто, долго томившийся бездельем в Лиссабоне, вылетел 20 июля в Бургос на маленьком двухместном самолете. При взлете произошла катастрофа. Санхурто погиб, что еще более усилило замешательство, воцарившееся после неудач в Мадриде и Барселоне. Положение восставших начинало казаться безнадежным. И если бы в тот критический момент мятежники не получили помощи со стороны Германии и Италии, история Испании пошла бы совсем по другому руслу.