Товарищ Штирлиц

«Семнадцать мгновений весны» — культовый советский сериал всех времен и народов, снятый в 1973 году. Действия фильма разворачиваются во время Второй мировой войны. Сериал рекомендуется абсолютно всем, кто еще не смотрел».

Профессиональная зависть исклевала нам печень. Аннотация к фильму в интернет-магазине «Сериаломания» лаконична, как указания Юстаса, и исчерпывающа, как отчеты Алекса. Что тут добавишь? Толику баек, парочку ляпов и чайную ложку собственных мыслей по теме, которая не перестает волновать публику: в чем тайна любви и секрет культовости?

В начале, как правильно написано в Библии, было Слово. Сагу о приключениях советского разведчика Всеволода Владимирова (он же Максим Исаев, он же Макс Отто фон Штирлиц) написал Юлиан Семенов (он же Юлиан Ляндрес). «Бриллианты для диктатуры пролетариата», «Пароль не нужен» и так далее, включая три «Экспансии», общим числом 14 книг — от ранней молодости и до почтенных лет русский Джеймс Бонд служил отечеству на просторах родины, а еще чаще за ее пределами. Не избежал он, по Семенову, и репрессий — аккурат после войны и подвигов в «Мгновениях», но это известно лишь яростным читателям книжек про «шпионов». И страшно подумать: не будь этой экранизации, кружок штирлицевских фанатов остался бы узок, как круг революционеров-декабристов. Впрочем, и другие экранизации были — навскидку вспоминаются те же «Бриллианты…» с красавцем Ивашовым, «Пароль не нужен» с очаровашкой Нахапетовым, «Жизнь и смерть Фердинанда Люса» с многозначительным Сафоновым… Но их герои в голове не отпечатались. Из шести — не меньше —  экранизированных книжек в память запал один только Штирлиц из «Мгновений» — очаровательный и многозначительный красавец Тихонов.

И как запал! Штирлиц из кино, а вовсе не из книги, стал в ряд первых простых ассоциаций: фрукт — яблоко, поэт — Пушкин, разведчик — ну, вы поняли. Советские школьницы на полном серьезе писали в сочинениях, что Наташа Ростова танцевала на балу со Штирлицем — а с кем же еще, по вашему мнению, если увидишь актера Тихонова и мысленно надеваешь ему эсэсовский мундир? И сам артист сросся с ролью: иллюстрацией тому — история о сердечном приступе на даче. Тихонова свезли в ближайший военный госпиталь, напичкали лекарствами, и дежурный врач взялся заполнять стандартный формуляр. «Фамилия?» — «Тихонов». — «Имя-отчество?» — «Вячеслав Васильевич». — «Воинское звание?» Хворый, но не утративший юмора артист без запинки отрапортовал: «Штандартенфюрер!». Буквально сбылась крылатая фраза, сказанная в фильме Мюллером-Броневым: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Он и остался — в  культуре, фольклоре, контексте эпохи, в конце концов.

Сегодня болтают, что то был государственный заказ: эпоха застоя требовала мифа, а имидж органов нуждался в ремонте — из конторы заплечных дел их срочно требовалось перекрестить в бойцов невидимого фронта. Режиссер Лиознова заказуху опровергает: журнал «Знамя» с повестью Семенова ей попался в библиотеке киностудии имени Горького. Она спикировала на книгу сразу, и даже отбила готовый сценарий у «Ленфильма». Жизнь доказала, что нюх Лиознову не подвел.

Семнадцать мгновений, уложенные в двенадцать серий, не дались режиссеру легко. Диковинных зверей — сериалов — на советском телевидении не водилось, технологии их производства отсутствовали, государственных денег отсыпали, но в меру, так что Альпы снимали в Грузии, а Швейцарию в Риге. Капризничали актеры — «звезда» на «звезде», и каждый с характером, привередничал знаменитый композитор Таривердиев. Даже машина принесла головную боль: в книге Штирлиц ездил на «Хорьхе». Потребный и чрезвычайно редкий «Хорьх» отыскали. Но пока картина неспешно запускалась, владелец сдал машину на другие съемки, в итоге штандартенфюрера пересадили на «Мерседес-Бенц 230». Именно в его зеркало заднего вида он поглядывал, ища «хвоста», — привычка, от которой Тихонов не мог избавиться несколько месяцев «послемгновенной» жизни. Отвязный Лев Дуров нахулиганил на выездной комиссии, и его не выпустили в ГДР, поэтому провокатора Клауса пришлось пристреливать в подмосковном лесу. Фильм сложен и многопланов, а снимался не меньше трех лет, так что избежать ляпов не смог бы и Леонардо да Винчи. Теперь смакуют: то там, то тут мелькают русские надписи и предметы советского производства, разбегаются и взлетают разные самолеты, Штирлиц слушает еще не написанные песни и носит уже отмененную форму. «Куда только смотрели консультанты?» — негодует кинотусовка. А за идеологической верностью — в качестве главного консультанта в титрах указан некто С.К. Мишин, но вы им не верьте, поскольку это зампред КГБ С.К. Цвигун. Фильмом о родном ведомстве интересовался и Ю.В. Андропов лично: он отсматривал кино по ночам, а днем пенял Цвигуну на то, что курируемый им проект скоро переплюнет по продолжительности Великую Отечественную войну. Вмешивался, бают, и Суслов: его не устроило то, что фильм слабо отразил роль советского народа. На что Михал Андреич получил от Андропова внятный ответ, что весь советский народ в ведомстве Шелленберга не служил. Роль германского рабочего движения, на которой настаивали идеологические начальники, отразили — Лиозновой удалось найти кадры хроники с Эрнстом Тельманом и вмонтировать их в готовую серию. Хроники в фильме вообще много — в частности, кадры из фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли».

11 августа 1973 года в 19.30 стране показали первую серию. Улицы опустели, преступность упала, мы прилипли к экранам и впервые увидели… Да много чего мы там увидели и услышали впервые! Впервые увидели полноценный телесериал — до того на экранах возникали лишь редкие многосерийные фильмы. Впервые увидели врага — не клоуна и идиота, но умницу и интеллектуала, и победа над таким получалась еще масштабнее. Созвездие талантливейших актеров — до самых мелких эпизодических ролей, музыка, говорящая вместо слов, и слова, звучащие музыкой, недаром все эти «под колпаком», «характер нордический», «информация к размышлению» и так далее  широко пошли в народ. Страна полюбила глуховатый голос Ефима «Закадровича» Копеляна и принялась сочинять про Штирлица анекдоты, махом поставив штандартенфюрера в один ряд с комдивом Чапаевым от братьев Васильевых и поручиком Ржевским из рязановской «Гусарской баллады». На анекдотах подробно останавливаться не будем: теперь упор, который упал, когда в него выстрелил Штирлиц, и чудо, которое распухло, поскольку он им зацепился, изучают ученые и пишут по этому поводу диссертации. А это точно не анекдот: вместе со всей советской страной от фильма не отрывался Леонид Ильич Брежнев. И был так тронут, что пожелал наградить Штирлица званием Героя Советского Союза. Объяснить, что это фигура вымышленная, генсеку не удалось, и наградили Тихонова — званием Героя Социалистического Труда. Лиознову обидели орденом Октябрьской Революции — с формулировкой «за участие в создании фильма».

«Фильм «Девушка моей мечты» Штирлиц смотрел шестой раз. Он ненавидел эту картину». Российским зрителям повезло больше. Фильм «Семнадцать мгновений весны» они смотрели сотни раз, но по-прежнему его любят». Неизвестный труженик анонсной службы НТВ попал в самую точку: и  в сотый раз картина завораживает. Что толку поверять алгеброй эту черно-белую гармонию и разнимать на части наши чувства, где в едином сплаве и ностальгия по чистосердечным и наивным 70-м, и эффект новизны формы и содержания, и редкостно точная работа Татьяны Лиозновой, и талантливые слова Юлиана Семенова.

А может, и фига в кармане, не примеченная «кураторами», — Веллер считает, что в лексике, как в зеркале, отражен Советский Союз, а Генис уверяет, что секрет популярности — в льстящем самолюбию оправдании двойной жизни. Или все дело в герое-разведчике? Романтика опасной мужской работы плюс благородство, бесстрашие и интеллект, помноженные на врагов с обаянием любимых актеров, равны духоподъемному чувству самоуважения — гордости за нашего, который лучше всех. От прошествии лет чувство не скисает, и вот уже страна в 1999 году готова выбрать Штирлица президентом, что показывают соответствующие опросы. Через полгода страна проголосовала.