Новый роман Умберто Эко

«Таинственное пламя царицы Лоаны» написано в 2004-м. На русском языке книга вышла неделю назад в мастерском переводе Елены Костюкович. Впервые роман Умберто Эко посвящен только и исключительно ХХ веку.

Герою, 60-летнему антиквару Бодони, Эко отдал свою детскую коллекцию марок, плюшевого медведя, одноклассников, школьные сочинения 1942 года во славу дуче. Отдал и более — легендарную память и энциклопедические знания. На плечи героя все это легло тяжким грузом. Что чувствует человек, утративший душу, но сохранивший эрудицию?

Ничего инфернального: антиквар перенес инсульт. Его «книжная», галерейная, музыкальная память сохранна, он по-прежнему владеет четырьмя языками. Но в коме лежит весь личный опыт — от тактильного (тепло, колко) до имен матери и жены.

Первые главы — реконструкция такого сознания. Туман вызывает в мозгу больного вихрь цитат: из Роденбаха, Гессе, Д’Аннунцио, Эдгара По, Диккенса, парижских кабаретных песенок, «Собаки Баскервилей» и блаженного Августина. Эко явно развлекался, собирая свои центоны по всем полкам Вавилонской библиотеки: «Вставай, проклятьем заклейменный — стоит ноябрь уж у двора. Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова, а заодно Рокко и его братьев. …Свобода приходит нагая, из русского плена бредя». Любая мелочь воскрешает в мозгу Бодони десятки чужих строк о ней. Они клубятся смерчем с пустотой в сердцевине. Дошло до беды — и Вавилонская библиотека не заменила Вселенной. Стерта личность: «многое знание» рассыпается как Вавилонская башня. Последняя надежда вылечиться — дом деда в горах. Там герой родился и вырос.

Вокруг этих мест, в отрогах, вечно стоят туманы. Но имя дома — Солара, солнечный.

…В Соларе последние становятся первыми. Интеллектуалу, знатоку инкунабул, читателю отцов Церкви и Гюисманса возвращают личную память связки жухлых журналов 1940-х годов, старые рекламы «Фиата», комиксы о корове Кларабелле, пиратские романы Сальгари, патефонные пластинки с песенкой «Эх, кабы мне в получку тысячу лир давали!» и маршем «За Бенито Муссолини, эйя, эйя, алала», плакаты чернобригадников и фото бараков Бухенвальда. Все, чем набиты чердаки старого дома.

«Таинственным пламенем царицы Лоаны» герой называет воспоминание, обжигающее душу. Владычица Лоана — персонаж комикса по детской книжке Хаггарда.

Погоня Бодони за бабочкой-Мнемозиной по сундукам и замурованным часовням захватывает читателя. Но это не детектив идей (хотя читается на одном дыхании): скорее «Амаркорд» Умберто Эко, его эпос 1930—1940-х годов, сплетенный с тайным покаянием рыцаря «бумажной памяти», европейского интеллектуала второй половины ХХ века.

«Бумажная память» вечного читателя для него становится чем-то вроде колоссального склада ассигнаций, окупленных лишь золотом горя и счастья автора. Но теперь 60-летний эрудит одержимо ищет свой личный золотой запас.

…Солара, Италия 1943 года (с полуголодными одноклассниками, бритыми наголо из-за педикулеза, с рассказами соседей о том, как рвались гранаты в окопах Греции и Абиссинии, с угрюмыми анархистами, с неприглядной, глумливой живой рожей реальности перед глазами) ставила 12-летнего Бодони на самую грань смерти. Единственный раз в жизни пытала его экзистенциальной «проверочкой», клубком «последних вопросов»: двум людям погибать в ущелье или десяти?

А потом, почти сразу — экзистенциальной «проверочкой» первой любви.

И вся последующая жизнь 1950 — 1990-х в сравнении с этим опытом точно подлежит суду апостола: «Но так как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя…» Бумажный солдатик, умеренный циник, владелец многотысячной библиотеки — герой Эко сгорает в костре царицы Лоаны, в огне возвращенной памяти. Апокалиптический парад героев комиксов и потрепанной «Юношеской библиотеки», озвученный песенками 1940-х,  накрывает его с головою.

Лучшим комментарием к этой 600-страничной одиссее станет книга эссе, журнальных колонок Умберто Эко «Картонки Минервы» (СПб.: Symposium, 2008). Она вышла в России одновременно с романом. Колонки-наброски к эпизодам «Таинственного пламени царицы Лоаны» чередуются с лаконичными текстами о новом переселении народов, о бомбежках Белграда, глобальной деревне, распаде Советской империи и политкорректности как новой форме нетерпимости.

И эти колонки придают роману Эко новые смыслы: старый родовой дом в Соларе, который уже почти некому населять, кажется емким символом Европы наших дней.

Елена ДЬЯКОВА