По Европам: три страны, три настроения

Мы отправляемся в путешествие по трем странам – не шутка! Первая остановка – Таллин. Странно, но очередь на регистрацию на таллинский рейс в барселонском аэропорту состоит преимущественно из плотных чернокожих парней и рослых негритянок в цветастых тюрбанах. Блондинистые пассажиры «нордического типа» наблюдаются лишь в качестве редких вкраплений. А над стойкой действительно горит табличка «Таллин». Началось всемирное переселение народов? Эстония распахнула объятия для африканских переселенцев? Ни то, ни другое. Через пять минут по громкой связи объявляют новый номер стойки для таллинских пассажиров, и мы образуем другую очередь, по соседству с африканскими братьями, летящими в Конго.

Спасибо дедушке Леннарту

В постсоветском сознании Эстония – не совсем заграница. Она все же ближе к дому, чем любая европейская страна. Тем приятнее по прилете покинуть самолет и, дождавшись своего багажа, без всяких контролей оказаться в общем зале. Евросоюз – это удобно, что ни говори. А таллинский аэропорт, кстати, с недавнего времени носит имя Леннарта Мери – уже ушедшего президента Эстонии. Этот почитаемый в стране политический деятель немало сделал в свое время для того, чтобы Европа заговорила с Эстонией на равных.

Жители Таллина иногда называют его «маленький большой город». С одной стороны – столица государства. С другой – здесь все компактно. От аэропорта до центра города – всего-то несколько километров, а в пересчете на тариф такси – около 10 евро.

Наш отель расположен в самом центре. Его порекомендовали таллинские друзья. Если бы не они – жить нам по Интернет-наводке в другой гостинице, сайт которой выглядел весьма прилично, но... «Да вы себе представить не можете, что там по ночам выделывают пьяные финские туристы!», - ужаснулись друзья, и мы им поверили. Алкогольный финский туризм, как и в прошлые годы, в Таллине процветает. Помимо закупки более дешевого, чем на родине, спиртного, многие финны ставят перед собой задачу уже на пароме по дороге из Хельсинки накачаться так, что Финский залив начинает штормить.

Если кричите, то потише!

В нашем отеле – тихо и спокойно. Нордический характер постояльцев дает о себе знать. В холле вечером играют в карты несколько эстонских подростков. Играют эмоционально. В процессе игры восклицают, но делают это необъяснимым образом очень тихо. Эдакий интеллигентный гвалт. Да что там подростки. По холлу дефилируют хозяева с собаками разных мастей и одинаковой степени ухоженности. Понимаем, что в Таллине проходит некое важное собачье мероприятие. Однако за два дня на всех шести гостиничных этажах – ни лая, ни скромного тявканья.

На ресепшене вежливая девочка общается с нами на русском с эстонским акцентом. Говорить ей сложновато. Понятно - заканчивала уже не советскую школу. Вечером набираю номер ресепшена: «Будьте добры, разбудите нас в 8 утра». «Пожалуйста, английский язык», - отвечают мне по-русски. Перехожу на английский, кладу трубку в задумчивости: это они из вредности или вправду русского не знают?

Не до политики

Друзья рассказывают что страсти по русскому языку, как негосударственному, сейчас поугасли. Дело о враче, который отказался обслуживать пациентку потому, что она не говорила по-эстонски, отгремело несколько лет назад. История со сносом памятника Советскому солдату в Таллине в 2007 году, которая сопровождалась шумными беспорядками, воспринимается сегодня с горькой иронией. «Кому от этого стало лучше? – говорят мои эстонские друзья. - Разве что хозяину магазина «Хьюго Босс». Он как-раз коллекцию не мог распродать. Хулиганы разграбили магазин, а ему досталась страховка. Завез на нее новую коллекцию, вот и жизнь удалась!»

На повестке дня в Эстонии сегодня не политика. Всех волнует переход Эстонии от кроны к евро с 1 января будущего года. Эстонцев пугает неизбежное округление. Сегодня чашка кофе стоит 25 крон. Рядом указана цена в евро – 1,6. Понятно, что округление ценника до 2 евро неизбежно, - вся еврозона через это уже прошла. Так что вполне европейская цена кофе в кафе Старого Таллина в будущем году гарантирована.

Впрочем, цены на общепит в эстонской столице уже почти сравнялись с европейскими. По крайней мере, в Старом городе. Еще бы нет – ведь он полон туристов. Большинство гостей – пассажиры круизных судов, швартующихся в Таллине. Испанскую речь мы слышали, как минимум, раз пять за день.

Где этот город?

Расписание автобуса «Таллинн-Псков» мы тоже искали в Интернете. Искать бы нам его и по сей день, если бы знающие люди не надоумили. Город Псков для эстонцев не существует. Автобусы ходят исключительно до «Пихква» (Pihkva), что есть эстонское название Пскова.

В то время как эстонцы любезно ограничиваются проверкой и штамповкой паспортов, Россия встречает командой «с чемоданами-документами на выход!». Пассажиры строятся в очередь к окошку «паспортный контроль», а таможенник тыкает время от времени на ту или другую сумку: «Откройте».

Псков встречает многометровыми растяжками «Добро пожаловать, Ваше Святейшество». Город ждет патриарха РПЦ Кирилла. По этому случаю главная городская магистраль перекрыта, что не добавляет гражданам религиозного подъема. Как и сгоревшие весной и до сих пор не восстановленные две башни Псковского Кремля.

«Коммунизм-лайт» по-лукашенковски

В довольно ухоженном купейном вагоне поезда РЖД мы едем из Пскова в Белоруссию. Город Могилев встречает мостовыми без ухабов, свежепокрашенными зданиями, фонтанами и доброжелательным населением. Кондукторша в автобусе, которой по определению положено быть уставшей и злой, бодро улыбаясь, дает нам разъяснения по поводу того, где нам выходить. И даже больше – объясняет, что пройти потом нужно прямо, а свернуть налево. Что самое удивительное, на следующий день уже другая кондукторша ведет себя совершенно также.

После первого же посещения банка кошелек распухает. Очень трудно привыкнуть к расчетам в десятках тысяч. Но усилие компенсируется удовольствием от конвертации собственных расходов в евро. Втроем пообедали на террасе в центре города (первое, второе, третье и вино), заплатили 12 евро.

В часе езды от Могилева – город Шклов. Во времена моего детства это был зеленый, милый, ничем не примечательный районный центр. Сегодня Шклов имеет статус «родины батьки» - президента Лукашенко. Городок по прежнему зеленеет, но уже тщательно подстриженными кустами. Автовокзал напоминает разноцветную игрушку, а на площади стоит памятник огурцу – многие шкловские семьи именно на этом овоще сколотили состояние. Умиляет табличка «райпо» на входе в местный универмаг и здание, похожее на дворец культуры, но оказавшееся на поверку городской баней. Образцово-показательный город. Белорусский «коммунизм-лайт» - для нас, европейских жителей, это совсем неплохо. С такими мыслями хрустим мы местными свежекупленными огурчиками по дороге обратно.

Наталья ГЕРАСИМОВА