Дети счастливы вдвойне

Решиться обзавестись ребенком — дело нешуточное. Это значит решиться на то, чтобы твое сердце отныне и навсегда разгуливало вне твоего тела. (Элизабет Стоун)

Антон и Лена — брат и сестра — мечтали не разлучаться никогда, но были вынуждены жить в разных комнатах и встречаться лишь изредка на прогулке, потому что в детском доме по инструкции нельзя смешивать разные возрастные группы. Антону было почти 6 лет, а Лене — 4…

Приезжай за мной, мама!

Элена и Жаума, семейная пара из Каталонии, оба выросли в счастливых многодетных семьях, поэтому, поженившись, мечтали о собственных детях. Когда выяснилось, что детей у пары быть не может, решили усыновить двоих. Испания отпадала сразу, так как по местным законам биологическая мать, встав на путь праведный, всегда может отсудить детей. Китай усложнил процедуру усыновления, поэтому выбор остановили на России с намерением усыновить сразу двоих детей, на что и подали заявку в ECAI, международное агентство по усыновлению.

Сначала были курсы в Барселоне и долгие разговоры с психологом, затем сбор документов, медосмотр и прочие формальности, а потом — тишина и многомесячное ожидание, после которого пришла отписка от чиновников, подтверждающая, что проблем нет, Элена и Жаума внесены в список потенциальных родителей. И как раз в это время в России изменились какие-то законы, из-за чего был потерян еще год. И вот, наконец, долгожданное: “Приезжайте знакомиться с детьми”…

Маленькая Леночка не хотела дружить с другими девочками. Что толку? Только подружишься, они сразу уходят (девочек 2-4 лет чаще удочеряют). Потеряв очередную подругу, Лена шептала: “Приезжай за мной, мама!” И вот чудо свершилось — Лене и Антону сказали, что приехала семья, чтобы познакомиться с ними. В детском доме Нижнего Новгорода в то время был ремонт, и дети жили за городом в сосновом бору, в деревянных домиках. Лена бежала по тропинке впереди брата и весело кричала: “Я же тебе говорила, что она приедет!”

Маленькие наши

Элена и Жаума читали истории болезней детей и приговаривали: “Маленькие наши!” Причем маленькие — в прямом смысле: Антону было 3 с половиной года, а Лене около двух, когда их мать лишили родительских прав. Истощенных рахитичных детей срочно отправили в больницу, где они провели около года. Когда детей перевели в детский дом, Антону было больше 4 лет, а весил он всего 10 кг! И это уже после лечения! Далее из истории болезни следовало, что биологическая мать детей страдала шизофренией, и еще два листа подобных терминов…

Элена рассказывает: "Мы ждали в лесу, детей еще не было видно, но уже были слышны звонкие голоса. Я сжала руку Жаумы: “Маленькие наши бегут!”. Все прошло чудесно, языкового барьера совсем не чувствовалось, да и какие барьеры могут быть у любви! Мы играли в лошадки, я пела детям песни (Элена — учительница музыки), мы поливали друг друга мыльными пузырями из только что подаренных пистолетов. Я посмотрела на мужа и по его глазам поняла, что он думает то же самое, что и я: “Это наши дети!”

Жаума дополняет: "Мы-то думали, что как только подпишем документы, так сразу и заберем детей. Как бы не так! Нам сообщили, что по российским законам нужно ждать полгода, и самое ужасное, что “наши” дети все это время будут в базе данных на усыновление и если появятся русские усыновители, то им и отдадут предпочтение. Одна семья с Канарских островов (мы познакомились в Москве) нам рассказала, что они приехали знакомиться уже с четвертым ребенком! И всякий раз через полгода им говорили, что ребенок уже усыновлен!

Но, слава богу, все когда-то заканчивается, прошли и эти полгода. Мы снова приехали в Нижний Новгород, уже за детьми. На этот раз была зима и снег. Мы чувствовали себя триумфаторами, привезли огромный пакет одежды для детей. Они так быстро переоделись, как никогда в своей жизни (по словам воспитательницы). Наверное, в эти полгода в их детских головах тоже роились совсем не детские переживания.

Я — как ты

До отъезда оставалось еще 5 дней, жили все вместе в отеле, общались уже без переводчика: улыбками, жестами, Леночка на лету схватывала каталонские слова, Антон, чуть медленнее, но сестра ему все переводила. Ходили вместе в супермаркет, в кино, для наших детей все было ново и необычно. Но до последней минуты чувствовалось какое-то напряжение, что ли. Дети окончательно расслабились и успокоились лишь в самолете, когда поняли, что все действительно по-настоящему. По-русски говорить, к сожалению, не хотят, говорят, что хотят быть как папа и мама, и разговаривать по-каталонски. Мы пока что не настаиваем, но в будущем, конечно, наши дети научатся писать и читать по-русски, все равно, какой-то “чип” в их головах остался.

Семья уже 5 месяцев вместе. По приезду детей в Испанию, они прошли медосмотр. Из всех предполагаемых болезней ни одна не подтвердилась. Только рост у Леночки останется чуть ниже среднего, а у Антона имеется небольшое заикание, над которым уже работает логопед.

У Элены и Жаумы появились новые друзья — каталонские семьи, усыновившие русских детей. Общаются, делятся опытом, да и просто дисками с русскими мультфильмами, особенно нравятся детям Лунтик и Смешарики.

Сейчас, когда все бумажные и дорожные хлопоты наконец-то позади, спрашиваю у Элены и Хайме:

— Вы счастливы?

— Да, вдвойне!

Светлана БЕЛОКОНЕВА.