“Дорога не скажу куда…”

Есть мнение, что популярность — это способность точно выразить
свое время. А что если можешь выразить не только свое время? И не только свою страну? Если не просто разговариваешь на чужом языке, но исполняешь русскую поэзию двух- и трехсотлетней давности, фольклор, поэтический авангард, блатной шансон? Если тебе удается проникнуть туда, где ни один твой соотечественник, ни разу не был? Неужели сразу объявлять себя сталкером или бежать к “специалистам” по реинкарнации?

 У Маричель Родес сложилось свое отношение к русской музыке, как будто в чужой далекой стране она нашла связку ключей от неведомых дверей и открывает их одну за другой. Неужели награда за это — только пресловутая популярность?  Последние годы Маричель работает в нескольких музыкальных коллективах в России и в Испании, число поклонников ее исполнительского таланта растет. В начале 2012 года Маричель и группа “The Troubled Band” (Миха Виолин, Паша Рыжаков, Игорь Харченко) представят новый диск, в который вошли такие несопоставимые, казалось бы, песни, как казацкая “Пчелушка златая” на слова Державина (на диске вместе с Маричель ее исполняют солист Венской оперы и Большого Театра Павел Кудинов и известный во всем мире тенор Михаил Векуа), “Валенки” в звонкой традиции Лидии Руслановой, “С одесского кичмана”, полюбившаяся публике по замечательному исполнению Леонида Утесова еще в тридцатые годы и старинная бретонская “Нантский узник”.  Диск посвящается светлой памяти Алексея Хвостенко (Хвоста), известного представителя питерского андеграунда 60-х годов, талантливого поэта и художника, эмигрировавшего в Париж в конце 70-х, неоднократно бывавшего с концертами и выставками в Барселоне, где Маричель с ним и познакомилась. После смерти поэта в 2004 году в Москве, у Маричель и ее барселонских друзей возникла идея записать диск с полюбившимися в его исполнении песнями. Спродюсировать диск взялись художник Александр Дарган и музыкант Михаил Виолин. Так что разговор не о реинкарнации, а о том, из чего произрастает на испанской сцене нонконформистский репертуар, не идущий на поводу у хит-парадов, и чем он заинтересовал испанскую актрису и музыканта Маричель Родес?

—  Блатной шансон — это совершенно неизвестный для моей страны формат, — объясняет Маричель.

— В Испании нет такого явления, как тюремные или блатные песни. В то время как в России у них сложилась вековая история. Они ведут начало от песен беглых крепостных, скрывавшихся на юге России, песен каторжан, которых отправляли через всю страну по этапу в Сибирь, бурлаков, на себе вытягивавших тяжеленные баржи из рек, северных поморов, переселенных в краснодарские степи казаков… Это песни, за которыми стоит неразрешенная, жестокая неволя отдельного человека. Для любого, изучающего русский язык, противостояние воли и неволи становится одной из главных загадок вашего склада ума, непереводимой особенностью русского характера… Я слыхала, что именно поэтому русских всегда так восхищали цыгане: вольные, кочующие...

С другой стороны, в диск вошли городские романсы. Часто у этих произведений, кроме узнаваемых мелодий и нескольких вариантов текстов, очень непростая история. “The Troubled Band” нашли свою манеру исполнения самой популярной русской песни ХХ века “Дорогой длинною”. Размышляя о популярности, нельзя не вспомнить необыкновенную судьбу этого шедевра. Одним из первых исполнителей был А.Вертинский, не особенно веривший в ее успех. После эмиграции певца сначала она стала первым шлягером Советской России, в 1925 году даже вышла рекордным тиражом 10.000 грампластинок, но в 1929-м решением Всероссийской музыкальной конференции попала в разряд контрреволюционных, ее запретили исполнять, заклеймив как “упадочную” и “кабацкую”. За полчаса до фронтового концерта, в осажденном фашистами Пятигорске трагически погибла первая исполнительница, для которой и был написан романс в 1924 г. В 1950-х ее запатентовал некий американский продюсер, но популярной песня стала благодаря Полу Маккартни, спродюсировавшему ее как сингл на четырех языках, в том числе, и в звучащей до сих пор в Испании версии “Qué tiempo tan feliz…”. На английском у нее не менее талантливый текст, заставляющий американцев ностальгировать о бурных 1960-х, поколении хиппи и культурной революции. А для современного слушателя все это “дорогой длинною” затеряно, утрачено. Умолкнув и снова зазвучав на разных языках, эта песня выражает не столько свое время, сколько присутствующие в мире тайны, к которым причастен каждый человек. Это ли не настоящая популярность?

— В больших российских городах всегда развивалась форма романса, который тихим голосом, часто под гитару рассказывал о частном, о любви. Таким образом, две главные темы в этом диске — воля и любовь. О них поется из-за решеток, и тоска о воле чередуется с озорными авантюрными интонациями. — Продолжает Маричель.

В России бытует мнение, что исполнять тюремные песни не пристало человеку, никогда в зоне не бывавшему, а исполняя их, следует соблюдать некий особый кодекс приличия: не задавать вопросов, за что отсидел автор, исполнитель или конкретная публика, соответствовать определенным канонам образа… Все это не о Маричель. В ее исполнении эти песни освобождаются от задачи чтоб “думать и жить помогало”. Маричель и “The Troubled Band” устраняют из них непереводимое “poshlost” и смело заигрывают со стереотипом нашего восприятия “судьбы жигана” и “последней малины”. Исполнительница ставит в тупик телеведущих с российских каналов и радио ди-джеев и вызывает восторг испанских слушателей. Может, она не понимает, о чем поет?!

— Мне в этих песнях ясно виден конфликт жизни и смерти, основных человеческих ценностей и жизненного выбора, — четко разъясняет Маричель.

Если к ним добавить народные песни, также ставшие частью репертуара, то появляется третий важный компонент успеха: загадка, заставившая помнить и петь некоторые из них веками.
— У песен, которые вошли в наш диск, есть много разных версий, как будто у них несколько жизней. Для меня очень важно не просто спеть композицию, — продолжает Маричель.

— Когда я работаю над репертуаром, главное — это создать образ, который бы вобрал лучшие традиции исполнения в России, и сделать открытие, как для публики, так и лично для себя, привнести свое понимание характера, который создается музыкой и текстом.

Этот диск — вызов общепринятому восприятию репертуара. Интересно, как эти песни будут приняты новым билингвальным поколением родившихся вдали от России? Есть ли сегодня в Испании авторы, которые пишут в традиции русского романса, и не исчезнет ли из их текстов, написанных за границей, роковое, непереводимое противостояние воли и неволи?  Маричель Родес своим исполнением удивляет и как бы настаивает на словах М.Бахтина : “Ничего окончательного в мире еще не произошло, последнее слово мира и о мире еще не сказано, мир открыт и свободен, еще все впереди и всегда будет впереди”.Таков очищающий сегодняшний смысл ее диска.