Русский корабль на испанской мели

Самое страшное для родителей — видеть смерть своих детей. Но разве детям, сколько бы лет им ни было, не больно, когда уходят их родители? Особенно, если это случается на чужбине. И если считается, что Родина там, где находятся могилы наших предков, то где она для автора этого письма — молодой женщины, живущей в данный момент в России, но в силу трагических обстоятельств навсегда привязанной к иберийской земле.

“Родом мы из России, город Волжский Волгоградской области. Мне 25 лет, моей маме сейчас было бы 53, она 1959 года рождения, а я — 1987. Мама уехала в Испанию на заработки на три года раньше меня и прожила в Мадриде пять лет. Я осталась дома, чтобы закончить институт.

Поначалу ей было очень тяжело с работой, так как она не знала испанского. На вокзале Аточа есть место, где в свободное от работы время собираются русские, украинцы и другие, туда она ездила, чтобы общаться с “нашими”. Через эти знакомства она нашла первую свою работу. Как и большинство нелегальных иммигрантов, работала нянькой, ухаживала за престарелыми, убирала квартиры, готовила еду.

Как-то она работала в одной семье по уходу за маленькими детьми. По всем дому постоянно были разбросаны игрушки, и мама, споткнувшись об одну из них, упала и сильно ударилась головой об пол. Медицинской карточки у нее тогда еще не было, к врачу она не могла обратиться, а работодатели не придали этому никакого значения и не пытались никак помочь. Вскоре она уволилась с этого места, а когда она звонила мне в Россию, то периодически жаловалась на недомогания, головокружения и тошноту.

Спустя несколько месяцев я прилетела к ней в Мадрид. Привезла таблетки и лекарства, которые она попросила. На тот момент мама работала у пожилой женщины, которая не могла сама передвигаться, ездила на инвалидной коляске и вообще ничего не могла делать самостоятельно, так что дом был полностью на маме. Я сняла комнату на первое время и почти каждый день ходила к маме, помогала вывозить эту женщину на прогулку.

Сказать, что у мамы были друзья, сложно, так как почти все “наши”, которые живут в Испании, — двуличные люди. Так что настоящих друзей не было, только знакомые, с которыми она общалась. Это было тяжело, она очень сильно уставала и морально, и физически.

Я прекрасно понимала, что содержать меня она не сможет, и что надо самой крутиться, искать работу. Я довольно быстро освоила испанский язык на бытовом уровне: понимала, что говорят, и могла объяснить, что нужно мне. Благодаря знанию английского, я нашла почасовую работу: ходила утюжить белье, делать уборку в огромной пятикомнатной квартире с двумя ванными и двумя туалетами. Я не выдержала и месяца! Очень тяжело, а платили копейки. Постепенно я обзаводилась новыми знакомыми, учила язык и позже смогла найти работу, где платили получше.

Потом я подружилась с девочкой из Украины. У нее уже были документы, а это дает больше возможностей. Мы стали вместе снимать квартиру. Ей отдельное спасибо, потому что она мне во многом помогла поначалу: и материально, и много нужной информации давала о том, где, как и что искать, к кому обращаться и т.д.

Мама к тому времени опять сменила место работы и арендовала комнату у одной русской женщины, которая снимала всю квартиру целиком. Потом я познакомилась с Надеждой, которая в будущем мне очень сильно помогла. Сначала она нашла мне работу в Сарагосе, там я танцевала в ночном клубе. Я приезжала в Мадрид к маме в гости. Мама, конечно, очень радовалась моим приездам, не хотела, чтобы я снова уезжала, но я понимала, что мне нужно было работать и чего-то добивать в жизни самой, а в Мадриде работы становилось все меньше из-за кризиса. Надя, устроившая меня когда-то в Сарагосу, теперь позвала меня работать на Пальму-де-Майорку, где она сама и жила. Я согласилась и улетела туда, где продолжила работать в сфере танцев.

Мама очень сильно переживала, что я в чужой стране и так далеко от нее, но я старалась ее успокоить, потому что у меня все складывалось хорошо. Со временем она вроде бы постепенно стала свыкаться с мыслью, что я не рядом, а где-то на островах. Спустя какое-то время она даже настаивала, чтобы я оставалась там, намекая на то, что приезд в Мадрид для меня может быть чем-то опасен. Мне так и не суждено было узнать, от чего именно она пыталась меня предостеречь, но, судя по всему, как она говорила, ей угрожала какая-то женщина, с которой она раньше работала. Потом эта тема как-то ушла на второй план. Мама рассказывала, что она очень хорошо устроилась, что снимает уютную комнату у русской женщины и продолжает работать по часам и что работа ей нравится, потому что там к ней хорошо относятся. Все как-то успокоилось, шло, как мне казалось, на лад. Я была рада и собиралась прилететь к ней в Мадрид на пару дней.

Когда мы в последний раз говорили по мобильному, я не почувствовала ничего подозрительного ни в ее голосе, ни в словах. Это был четверг, а в воскресенье я должна была вылетать. В пятницу я позвонила, чтобы уточнить кое-какие детали. Мама не брала трубку, а потом срабатывало автоматическое сообщение, что абонент недоступен. Я стала волноваться, но потом решила, что она на работе, и ей некогда. В субботу, около 12 часов дня раздался звонок. Это была хозяйка квартиры, где мама снимала комнату. Эта женщина мне и сообщила, что... мама моя умерла. Я не поверила ей, начала кричать, а потом бросила трубку, но через пару минут мне перезвонили уже из полиции и подтвердили все произошедшее. Мне сложно сказать, что я чувствовала. Помню, что рыдала, отказывалась верить в случившееся. Я была в гостях, но в тот момент не понимала, где нахожусь и что со мной. За мной приехала Надя и отвезла меня домой.

На следующий же день Надя полетела со мной в Мадрид. Именно она помогала и поддерживала меня. Мы приехали на квартиру, где жила мама, и мне сказали, что она покончила жизнь самоубийством. Выбросилась из окна. Истинную причину этого я не могу понять по сей день... Ясно одно — она очень устала, а в Россию все равно возвращаться не хотела. Считала, что на родине в ее возрасте (ей тогда было 50), нормальную работу уже не найдешь. Я видела, что ей тяжело, уговаривала вернуться домой, но так и не уговорила...

Мы пошли в полицию, но они нам ничего вразумительного не сказали. Я хотела, чтобы открыли дело, так как не верила, что мама могла покончить с собой, но меня уверили, что это могло быть только самоубийство. В то утро мама и ее соседки по квартире собирались вместе позавтракать. Хозяйка пошла в душ, а мама шила штору у себя в комнате. Когда хозяйка вышла из душа, то дверь в мамину комнату была закрыта, она подошла к двери и хотела постучать. В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге уже была полиция с вопросом о том, не из этой ли квартиры женщина выпала из окна. Хозяйка кинулась к маме в комнату, но там никого не было, и окно настежь. Тогда она пошла на улицу на опознание. Вот все, что мне сказали.

Моя бабушка до сих пор не верит в самоубийство, а я не знаю, что и думать. Иногда мне даже кажется, что я не свою маму похоронила. На похоронах через стекло я ее с трудом узнала — то ли от удара так лицо изменилось, то ли так загримировали, не знаю... А до этого в морге мне почему-то запретили присутствовать на опознании, сказали, что соседи и хозяйка квартиры уже опознали и этого достаточно. Меня это удивило — родная дочь все-таки, но спорить с ними было бесполезно. Мне только отдали одежду, в которой она была в момент гибели, кое-что из личных вещей и все. Возможно, позже я на многое нашла бы ответы в этих вещах, но когда мы были в морге, машину, на которой мы приехали, обокрали. Разбили стекло, унесли все, что можно было унести. Еще женщина, у которой она снимала комнату, говорила, что у мамы в кармане нашли паспорт и деньги в нем, но ни паспорта, ни денег мне никто не отдавал. Не знаю, правильно ли это. Единственное, что у меня есть сейчас на руках — это испанское свидетельство о смерти.

Тогда я как-то не придала этому большого значения, но теперь вот не знаю, все ли было законно, и как вообще все происходит при таких обстоятельствах? В те дни я думала только об одном — мамы у меня больше нет.

Похоронили ее в Мадриде 18 октября 2009 года в 12 часов дня.

Подруги, с которыми я танцевала, собрали для меня денег, Надя добавила еще от себя и всю сумму передала мне. Всего получилось 4000 евро. Спасибо им огромное! А родственники из России вообще никак не помогли.

Многие меня спрашивают, была ли мама застрахована, выплатили ли какую-то компенсацию. Об этом я тоже ничего не знаю, слышала только, что вроде бы имею право получить гражданство в Испании, так как похоронила там маму. Но сейчас я нахожусь в России, и никто здесь мне не может дать подробной информации.

Прошлым летом, в 2011 году, я была у мамы на могиле. Хотелось бы и в этом году полететь, но очень дорого стоит виза и билеты. Увы...

На родине, конечно, хорошо, но я теперь накрепко пришита к Испании, все время туда тянет. Там у меня мама осталась...”.

Комментарий юриста

Редакция “МК Новости Испании” обратилась за комментариями к члену адвокату Елене Тарановой

"Я искренне соболезную автору статьи, потерять близкого человека это очень болезненно.

С юридической точки зрения могу дать несколько советов для читателей, как себя вести в случае если, не дай бог, произойдет похожая ситуация.

Во-первых, необходимо ознакомиться и потребовать копию полицейского протокола (atestado policial). В этом документе должно содержаться описание произошедшего, а также основания для предположения, к примеру, о том что имело место именно самоубийство.

Также к полицейскому протоколу должно быть приложено медицинское заключение с указанием, имелись ли или нет насильственные признаки, к примеру, синяки, царапины.

Во-вторых, в случае если есть малейшее предположение о возможности насильственной смерти, на место происшествия выезжает дежурный судья, необходимо уточнить этот факт и, в случае, если таковой имел место быть, необходимо уточнить данные судебного дела (номер суда и номер производства), - подчеркнула юрист. - В случае несогласия с результатом расследования родственники потерпевшего всегда имеют право принять участие в расследовании и, таким образом, запрашивать реализацию дополнительных следственных действий, которые, по их мнению, могут дать дополнительную информацию о произошедшем. На этом этапе присутствие адвоката обязательно.

Тем не менее я рекомендую обращение к специалисту сразу же после извещения о происшествии, так как чем раньше у вас будет профессионал, отстаивающий именно ваши интересы, тем больше вероятность избежать ошибки. Когда происшествие связано с иностранцем, вам обязаны предоставить переводчика и в присутствии переводчика известить о произошедшем и о процессуальных действиях, которые были реализованы. Я готова помочь в таких сложных ситуациях, ведь помимо моральной и эмоциональной сложности, случаи с нашими соотечественниками усложняются также и языковым барьером. Если ваши интересы представляет специалист, говорящий на вашем языке, полностью исключается потеря части смысловой нагрузки, что зачастую происходит при переводе.

Поскольку с момента трагедии прошло достаточно много времени я рекомендую автору письма с помощью адвоката установить полицейский архив, где находится полицейский протокол. После изучения протокола, адвокат даст свои рекомендации.

В заключение отвечу на вопрос о получении автором письма испанского гражданства — к сожалению, случившееся не дает привилегий в получении гражданства." - добавила Елена Таранова.