ТОРЕАДОР, СМЕЛЕЕ В БОЙ!

Из истории 

История корриды, скорее всего, восходит к началу новой эры, к иберам, населявшим Пиренейский  полуостров. Вероятно, первоначально убийство быка было ритуальным и совершалось только жрецами. К VIII веку, перед вторжением арабов, битвы с быком уже были излюбленной народной забавой. А к концу XV века, то есть времени завершения реконкисты и  объединения Испании, коррида становится развлечением благородного сословия. С быком сражается кабальеро, рыцарь на коне. Те, кто еще недавно бились с маврами и готовились встретить смерть на поле брани, могли теперь испытать себя на арене.

В XVI веке без корриды не обходился уже не один  крупный праздник. В Мадриде бои  устраивали на центральной площади – Пласа Майор, где происходили важнейшие для страны события и короли выходили приветствовать народ. Коррида в этот период эстетизируется и становится  фактом культуры. В драматургии  XVI-XVII веков, в том числе у Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кальдерона, часто фигурирует герой,  победивший быка. В середине XVI века папа Пий V издал эдикт, запрещавший корриду под страхом отлучения от  церкви. Но испанский король Филипп II, хотя и был известен своей набожностью, добился у папской курии отмены эдикта. Он полагал, что именно это зрелище закаляет мужество – одно из главных черт испанца того времени. 

Первые профессиональные тореро, как пешие, так и конные, появляются в XVII веке. И это знаменательная веха в истории корриды. Благородные кабальеро не могли снизойти до ремесленничества, профессионализм был уделом простонародья.  

В начале XVIII столетия на испанский трон взошел первый Бурбон – Филипп V. Внук Людовика XIV прибыл из  Франции, страны другой культуры и, как он был уверен, страны более просвещенной. Ему, чужаку, бой быков казался дикостью, поэтому коррида была запрещена. Запрет действовал  вплоть до смерти монарха, а в 40-х годах XVIII столетия прерванная традиция возродилась. Но это  была уже другая коррида – с пешим тореадором-профессионалом, похожая на современную. Начал формироваться строгий канон. Смертельная схватка превращается в подобие трагического  балета со своей "божественной", как ее позже определил Лорка, геометрией и обязательными фигурами. Знатоки оценивали мастерство тореро и по изяществу исполнения таких фигур, и по  степени их рискованности. Пропусти матадор быка под мулетой чуть дальше от себя, чем  принято, – он трус, чуть ближе – покойник.

Многие художники  увидели в корриде модель трагического существования человека на волосок от гибели, сублимацию неизжитой тяги к насилию и жажды смерто­убийственной схватки. В литературе, театре и кинематографе второй половины XX века коррида снова занимает важное место.

 Самый храбрый матадор                

 Мануэль Лауреано Родригес родился в городе Кордоба  4 июля 1917 года. Его дед и отец были  матадорами, хотя и не очень известными, и оба они носили имя Манолете. Он был внучатым племянником легендарного матадора ХІХ века Хосе Родригеса по прозвищу Пепете. 

В возрасте, когда большинство мальчишек, мечтающих стать матадорами, начинали играть в корриду, маленький Мануэль не проявлял никакого интереса к искусству тавромахии. Однако в возрасте одиннадцати лет он неожиданно и необъяснимо воспылал страстью к этому искусству. Тогда же он объявил своей матери Августине, что собирается стать тореро. С этого момента мальчик начал готовить себя к арене. Он взял псевдоним Манолете после первого своего боя в пятнадцать лет.  Поначалу юноша выступал с группой клоунов "Лос Калифас" и, казалось, не продвигался к тому, чтоб достичь известности. Манолете обычно выходил на арену после того, как клоуны заканчивали  выступление, и должен был провести серьезный бой. Часто публика не могла  удержаться от смеха во время его выступления, вспоминая предыдущее комическое выступление клоунов.  

Однажды Манолете заметил  знаток корриды Хосе Камара, который разглядел в юноше большой талант. Он подписал с будущей знаменитостью контракт и  стал готовить его выступления. Камара не разрешал молодому тореро  проводить причудливые, круговые "пасы", которые тогда были в моде и  которые Манолете пытался применять. Он учил его только классическим "пасам" – "веронике" и "полуверонике" с капоте, право- и левосторонней "натурали", "пасу смерти" и "грудному пасу" с мулетой.  

В 1938 году, после недолгого пребывания в армии, Манолете был готов начать серьезную карьеру. Успех был мгновенным. Публика тех дней просто никогда не видела тореро, который бы с таким достоинством и безмятежностью стоял перед нападающим быком весом в полтонны. Этот новичок стоял не шелохнувшись, когда рога быка раз за разом проносились всего в нескольких сантиметрах от его ноги. Когда Манолете проводил "пас смерти", лишь его голова поворачивалась и лишь глаза следили за рогами, находящимися у самой груди тореадора.  

Манолете был посвящен в матадоры в июле 1939-го на церемонии в Севилье. Те же критики, которые раньше смеялись над ним, теперь говорили: "Никогда еще не было такого тореро,  никогда еще не было такой элегантности, грации и достоинства в истории боя быков!" Сначала Манолете за невиданное мастерство присуждали два уха, потом два уха и хвост быка, а в конце для него пришлось придумать новую  награду – копыто. 

Итак, Манолете поднимался все выше и выше. На самой вершине он продержался восемь лет, будучи самым популярным и самым высокооплачиваемым матадором в мире. Подняться на самый верх было тяжело, но еще тяжелее было там оставаться. Репутация Манолете и ожидания публики каждый раз требовали от него большего, чем он мог показать. Манолете использовал самые невероятные возможности, чтоб оставаться "номером один". Много  раз быки сбивали его с ног, много раз ранили. Но он продолжал сражаться, с каждым сезоном проводя все больше коррид. 

В 1944-ом в течение шестимесячного сезона он выступил в девяносто двух корридах и, безусловно, стал величайшим героем Испании того времени,  олицетворением  всего испанского, символом латинской гордости, смелости и рыцарства. Публика владела им, и он делал все, что она от него требовала. 

Однако, вернувшись  из двухлетнего турне по Мексике и странам Латинской  Америки, Манолете обнаружил, что он перестал пользоваться вниманием испанской аудитории, которая  нашла себе нового кумира – молодого и энергичного Луиса Мигеля Домингина. Манолете по требованию публики вступил с Домингином в противостояние в выматывающей серии коррид, которая началась в Витории и должна была закончиться в Линаресе, 28 августа 1947 года.

В тот роковой день в Линаресе Манолете сражался с опасным быком Ислеро, рожденным от коровы Ислеры и знаменитого быка Формалито. Манолете выступал великолепно. Публика начинала день с оваций Домингину, но с каждым своим пасом, каждым своим жестом Манолете переманивал ее любовь на свою сторону. Когда пришло время убить быка, Манолете  выполнил это блестяще, ударив его под правым рогом самым трудным из всех способов. Лезвие вошло идеально, но Ислеро сделал неожиданное резкое движение головой,  смертельно ранив Манолете. В больнице, несмотря на все попытки врача спасти его, Манолете умер.  

Любой испанец, будь то герцог или чистильщик сапог, глубоко ощущал в то время, что часть Испании и  часть каждого испанца умерла вместе с Манолете. В то же время они чувствовали и вину за его смерть. 

Ритуал 

В корриде обычно участвуют  3 матадора. Матадор выступает со своей "квадрильей" – группой, состоящей из 3 "пеонов" и двух пикадоров. "Пеонами" называют помощников матадора,  которые в первой части корриды раздразнивают быка своими пунцовыми плащами, а в третьей втыкают в него бандерильи –  небольшие пики с флажками. В начале каждой части звучит горн. Под его звуки на покрытых тяжелыми попонами конях на арену выезжают пикадоры. Уже раздраженный пеонами бык в ярости бросается на коня, но не может вонзить в него рога и даже сдвинуть с места лошадь и всадника. За каждое нападение на коня бык получает укол длинной пикой с острым стальным наконечником. 

"Пеоны", кружась вокруг быка, пытаются отвлечь его внимание на себя. Эта часть корриды – одна из самых зрелищных, так как фактически представляет собой  красивый танец "пеонов" с плащами. Но случается и так, что бык вообще не обращает внимания на суетящихся вокруг людей, и тогда "пеонов" освистывают. Свистки нередко раздаются и во время следующей, третьей части корриды, в которой "пеоны" выступают в роли бандильеров. Это случается, когда неловко воткнутые в холку быка бандерильи падают на арену. После предписанных регламентом трех бандерилий, окончательно приводящих быка в ярость, снова  звучит горн и начинается четвертая, самая главная часть корриды. 

На арене появляется матадор,  вооруженный шпагой и мулетой – небольшим красным полотнищем. Он приветствует президента, снимает монтеру – небольшую плоскую шапку с выступами в виде рогов – и бросает ее посредине поля. Затем он приказывает своим ассистентам покинуть поле боя и начинает кружить вокруг быка. Первые движения предназначены для того, чтобы сконцентрировать на себе внимание животного. Игра с мулетой придает красоту и пластичность зрелищу. Бык должен умереть элегантно, полным энергии и не слишком израненным.

 Первая часть этого поединка человека с  животным больше похожа на танец, чем на смертельную схватку, и сопровождается звуками красивой и энергичной музыки, то и дело заглушаемой аплодисментами. Матадор должен продемонстрировать свой профессионализм и смелость, а бык – боевой темперамент и  неутомимость. К сожалению, последнее удается быку не всегда. И матадору приходится  употреблять немало усилий и изобретательности, чтобы все происходящее выглядело не как убийство, а как реальное противоборство двух соперников. Публика чрезвычайно живо реагирует  на любое движение на арене. 

Перед тем, как заколоть быка, матадор берет специальную шпагу. С этого момента музыка замолкает, устанавливается почти невероятная для многолюдных трибун тишина, которая сразу после нанесения решающего удара взрывается мощным приветственным ревом и аплодисментами. Если поверженный бык еще жив, "пеоны", чтобы избавить его от страданий, добивают его короткими ножами. Затем под звуки музыки лошадиная упряжка волоком увозит быка с арены. Если публика довольна, люди  размахивают белыми платками и требуют даровать матадору бычьи уши. 

 

Николай Илларионов, Мадрид.