Cурков - ум нашей эпохи

Картину "Владислав Юрьевич Сурков передает текст своего майского выступления перед бизнесменами средней руки из организации "Деловая Россия" корреспонденту радио "Свобода" следует писать в строго реалистической манере. Поскольку так оно скорее всего и было: перечитал второй, согласно рейтингам, человек в государстве эту стенограмму и решил, что нечего ей пылиться в кремлевском сейфе. Жалко пропадать добру.

Утечку собственных драгоценных мыслей Владислав Юрьевич организует в первый раз. Но в принципе VIP-чиновник давно уже тяготится той скромной ролью, которая сводится к обслуживанию первых лиц в государстве. Он самолюбив. Его тянет к людям. Замглавы президентской администрации все чаще вживается в образ публичного политика.

Всякий раз это - событие. И дело не только в том, что личными идеями и чувствами с нами делится один из главных идеологов путинского режима. Замглавы - человек талантливый, циничный, красноречивый, яркий. Его интересно послушать. К тому же он часто удивляет, являясь перед слушателями или читателями эксклюзивных стенограмм в самых неожиданных амплуа.

Владислав Юрьевич - человек настроения. Пребывая в депрессии, он кусается и жрет падаль. Как на той встрече с депутатами "Единой России", где он страшно кричал, топал ногами и матерился в адрес возроптавших андроидов. Или в интервью "Комсомольской правде" после Беслана, почти целиком посвященному врагам нашего любимого осажденного дома - России. В часы просветления взор Суркова устремлен в светлое будущее - на Запад. Тогда среди его собеседников появляются корреспонденты немецкого "Шпигеля", и мы узнаем много нового и довольно хорошего - про Ходорковского, про отношения России с Европой, про самого Суркова.

В нем сильна эта тяга в последние месяцы - объясниться, оправдаться, пожаловаться на душевную смуту и сердечную боль. "Вообще, чем больше я работаю, - говорит он бизнесменам средней руки, - тем больше я разочаровываюсь в мире".

Это ключевая фраза в диалоге Владислава Юрьевича с внимавшей ему публикой. Он и вправду разочарован. Он понимает: все плохо в подведомственной ему стране. И, судя по отдельным репликам, адресованным отныне посетителям сайта радиостанции "Свобода", он не видит выхода из создавшегося положения. Ибо рецепты, которые предлагает Владислав Юрьевич, совсем уж никуда не годятся. 

Вообще говоря, поразительное дело. Страну заморозили, элиты опустили, врагов народа выслали или засадили в тюрьму, чужую собственность украли и пилят который год, кадровая проблема решена настолько, что разведчиков уже меньше, чем чекистов-чиновников, - а счастья нет. Кажется, пора отыгрывать назад, вертикальный путь рогами уперся в тупик, но признавать ошибки, которые хуже преступлений, не хочется - и Сурков ищет оправданий. Час с лишним, судя по размеру стенограммы, Владислав Юрьевич жалуется "Деловой России", а потом стране и миру на свою горькую, несчастную, пропащую жизнь.

Как и в беседе с читателями "КП", он опять в дурном настроении. Однако депрессия уже не выражается в ругани. Растерянный Сурков напористо полемизирует сам с собой и энергично путается в противоречиях, которых сам не замечает.

Он верит, что россияне "в широком смысле слова" могут жить при свободе, и "не искусственно мы это сдерживаем, как многим кажется, - мы просто боимся". Еще раз вчитаемся: они боятся, но счастливую жизнь россиян при свободе искусственно не сдерживают. Зачистка телеканалов, прямая цензура в подконтрольных газетах, отмена губернаторских выборов - это от страха, а так все свободны, безудержно. Мы воюем на Кавказе, и там нынче - "подземный пожар", как итог борьбы за суверенитет России. Хорошо бы с этого пожара "в Европу убежать, но нас туда не возьмут". Там конкуренты, а не враги, перед которыми мы просто лохи. "Тем обиднее, что мы не враги". Что хотел сказать Сурков и что сказал? Суды у нас продажны и боятся начальственного окрика. "И кто удержится от соблазна подчинить их себе?" Вот ты и удержись, если болеешь за Россию, так ведь не удерживаешься, не можешь.

Самая главная проблема - отсталость политической культуры. "На этом рухнул Советский Союз. На этом может рухнуть и Россия". Золотые слова, в рамку и на стену, но что же делает администрация для ликвидации поголовной политической безграмотности? Лично Владислав Юрьевич? Вон та Дума имени Слиски-Жириновского, вон те "Наши" на площади за углом, та вон массовка на Васильевском спуске, болеющая третий час за олимпийскую Москву, когда весь мир уже знает, что Москва в ауте, эти вот труженики "Мосфильма", несущие прямо с Лубянки раскаленные проплаченным гражданским чувством плакаты к зданию суда над Ходорковским, - у вас с ними как насчет культуры? Отсталость уже преодолена или в стадии преодоления?

Он искренне недоумевает: есть уродская (сам не скрывает) "Единая Россия", а нормальные люди туда не идут. Либералы брезгливо отворачиваются. "Давайте мы не побрезгуем войти внутрь", - приглашает Сурков, обращаясь к неким "ярким людям". "Входите туда, и она станет яркой". А то ведь нынче в ней сплошь "серая масса", конъюнктурщики, "они сегодня здесь, завтра там, до этого уже в пяти партиях перебывали". Произнося эти удивительные речи, Владислав Юрьевич даже не задумывается о том, как будут выглядеть небрезгливые либералы (типа Крашенинникова), если войдут внутрь, и кем они там станут. А именно: серой массой и конъюнктурщиками, от которых его самого воротит.

Так что ж: самый талантливый человек в кремлевской тусовке откровенно глуп или не вполне вменяем? Нет, умен и нормален настолько, что даже страшновато становится. За норму. А разгадка в том, что в словаре этого молодого, высоко продвинутого человека полностью отсутствуют такие понятия, как "честь" и "убеждения". Он искренне не понимает, отчего демократы не припадают к кремлевской кормушке. Почему отдельные журналисты готовы отказаться от профессии, если альтернатива - работать на путинско-сурковское государство, которое замглавы неточно рифмует с Россией. Как это нормальных людей уже не тошнит, а рвет при виде того государства, которое Сурков выстраивает на обломках прежней, грешной, но свободной страны. Он сам видит, что ничего не получается, что федерация идет вразнос, и, страдая от недоумения, выплескивает свою растерянность на публику.

На радио "Свобода" должны знать ответ. Не дают ответа.

Илья Мильштейн