«The Economist»: Уроки истории

В Восточной Европе этот август наполнен годовщинами: пакт Молотова-Риббентропа от 1939 года, который разделил регион на сферы нацистского и советского влияния; строительство Берлинской стены в 1961 году; вторжение советских войск и их союзников в Чехословакию в 1968 году, когда была уничтожена 'пражская весна'; рождение в 1980 году польской 'Солидарности' - профсоюза, нанесшего смертельный удар коммунизму; советский государственный переворот 1991 года, когда сторонники жесткой линии изолировали Михаила Горбачева, чтобы сохранить Советский Союз, однако кончили тем, что дали Борису Ельцину власть для его уничтожения.

В этой части земного шара годовщины имеют свое особое значение: отчасти из-за того, что события, с ними связанные, коренным образом изменили облик сегодняшних государств; отчасти в связи с тем, что в течение многих лет честное обсуждение данных событий являлось делом незаконным и опасным. На сегодняшнем посткоммунистическом этапе мифы и реальность вступают в противоборство, поскольку политика вновь начинает формировать облик истории. Некоторые годовщины приобретают новые формы, чтобы выросло количество героев и уменьшилось число злодеев. Другие годовщины из-за связанного с ними чувства разочарования или смущения стараются приглушить или приукрасить. История Восточной Европы очень запутанна, и даже кажущиеся радостными события часто оставляют горький осадок.

Это особенно верно в отношении России, где усиливается ностальгия не только по Советскому Союзу, но и по его самым неприглядным защитникам. Новые опросы общественного мнения впервые показали, что гораздо больше россиян испытывает симпатии к сторонникам жесткой линии, устроившим августовский путч, чем к самопровозглашенным демократам, которые этот путч сорвали. Это может вызвать удивление, поскольку руководители путча представляли из себя жалкое зрелище: они выглядели явно пьяными во время своего единственного появления на публике и имели очень смутное представление о том, как сохранить единство Советского Союза. Однако указания свыше делают такие мнения более понятными: ведь сам президент России Владимир Путин назвал распад Советского Союза 'геополитической катастрофой века'. Провал путча все еще считается государственным праздником, правда он теперь носит отвлекающее название 'Дня государственного флага' и отмечается крайне скромно.

И в Польше опросы общественного мнения также демонстрируют разочарование населения передовыми борцами за демократию в лице 'Солидарности'. Это является отражением общенационального пессимизма. Однако среди политиков данный союз пользуется исключительной и почти всеобщей популярностью. Это составляет резкий контраст периоду расцвета 'Солидарности', когда коммунистические лидеры Польши резко выступали против данного движения, и в конце концов подавили его путем введения военного положения. Празднования 25-й годовщины движения в ничем не примечательном и типичном городке Накло, что на севере Польши, начались с церковной службы, во время которой прозвучала воодушевляющая антикоммунистическая проповедь на тему веры и долга, вслед за которой прошел парад с возложением венков к военному мемориалу. Среди возлагавших венки были и представители бывшей коммунистической партии - Союза левых демократов (СЛД).

Это является признаком удивительных перемен. В прошлые годы экс-коммунисты осыпали бранью политиков, связанных с 'Солидарностью', таких как Лех Валенса, президент Польши в период 1990-1995 годов. Надо отдать им дань справедливости: бывшие коммунисты иногда верно говорили о них как о некомпетентных и вздорных политиках и критиковали их деятельность, особенно в сфере социальной политики. Сейчас Союз левых демократов сделал умный ход, заявив о том, что он является настоящим наследником 'Солидарности' на том основании, что именно левые лучше всех отстаивают невыполненные социальные требования этого движения, касающиеся пенсий, жилья и прав рабочих.

Это заставляет активистов 'Солидарности' брызгать слюной на экс-коммунистов. Ведь это коммунистическая партия когда-то использовала самые постыдные и низкие средства, чтобы задушить 'Солидарность' в колыбели! Спокойный и молодой лидер СЛД Войцех Олейничак отметает эти утверждения прочь. По его словам, тогда ему было всего шесть лет.

В Чехии стандартная версия событий 1968 года подвергается все более тщательному анализу и изучению. Хотя писатели, подобные Милану Кундере, прославляли идею чудесного политического эксперимента - 'социализма с человеческим лицом' - который был раздавлен танками, другие чехи, в том числе и бывший президент Вацлав Гавел настроены более скептически. Одна газета на этой неделе написала, что 1968 год был не 'моментом звездной славы', а 'тупиком'. И дело не только в том, что восстание провалилось. Некоторые из главных фигур коммунистов-реформаторов, участвовавших в событиях 'пражской весны', имели довольно отвратительную репутацию активных сталинистов. И вряд ли эти события стали триумфом отваги. После отдельных героических моментов во время вторжения войск чехи позже утратили аппетит к сопротивлению в польском стиле.

Сегодня некоторые чехи хотят привлечь внимание к вызывающему еще большие разногласия вопросу захвата власти коммунистами в 1948 году. По словам Жири Ханака, пишущего для бывшей коммунистической газеты 'Pravo', 'нормализация' после 1968 года привела к 'ломке характера людей, к запугиваниям, унижению и духовному позору'. Однако события 1948 года были гораздо хуже: 'сотни политических убийств, уничтожение частных фермеров и предпринимательского духа, наступление на культуру и полное превращение Чехословакии в вассала Советского Союза'. Хотя коммунистический путч 1948 года был незаконным, партия получила широкую поддержку, и в последующие десятилетия она не испытывала нехватки в помощниках.

Создание и перекройка мифов с целью придания им большей привлекательности приводит к нестыковкам. Внутри Евросоюза такие различия можно искусно обходить. Германия все еще считает изгнание 10 миллионов немцев из бывшей Судетской области в Чехословакии, Восточной Пруссии и Силезии в период после окончания Второй Мировой войны актом исторической несправедливости и жестокости. Страны центральной Европы смотрят на это по-иному. Споры то гаснут, то вновь вспыхивают, однако они не портят отношений между странами. Поскольку Германия уже давно прекратила ожидать компенсаций и извинений, не имеет особого значения то, что горстка восточноевропейских политиков продолжает считать эту проблему заслуживающей обсуждения.

За пределами Евросоюза, особенно в России, споры гораздо серьезнее - и они могут разгореться еще сильнее. Предвкушение этих скандалов возникло во время недавних празднований в Москве годовщины разгрома нацистов. Многие восточные европейцы почувствовали себя обокраденными триумфальной советской версией истории войны, которая заретушировала на общем историческом полотне преступления Сталина. Русские усмотрели в этом излишнюю придирчивость. В предстоящие годы появится много новых возможностей для таких обменов колкостями, однако они будут связаны с событиями, в которых позиции России будет труднее оправдать. Кремль стоит на том, что за проступки Советского Союза принесено уже достаточно извинений. Остальные члены бывшей империи считают, что этот процесс пока даже не начался.

("The Economist", Великобритания)