Мертвые хватают живых

Шестьдесят шесть лет назад был подписан пакт о ненападении СССР и Германии. Давно утративший силу документ и никогда не имевшие силы секретные протоколы к нему о разделе сфер влияния продолжают, однако же, диктовать многие правила игры на Востоке Европы. Точнее, теперь уже ? на Востоке Евросоюза. Когда-то насильственно перекроенные границы опять чешутся, словно плохо зажившие швы на теле Европы. Молотов и Риббентроп опять живее всех живых.

В конце 80-х проклятый договор сыграл роль юридического детонатора в процессе, который «державники» назовут потом «развалом Союза». Признание в декабре 1989 года Съездом народных депутатов СССР существования незаконных приложений к пакту сделало ? даже в рамках советской правовой системы ? пребывание Молдавии, Эстонии, Латвии и Литвы в составе СССР, мягко говоря, сомнительным. Националисты (и союзные тогда с ними демократы) в них и в только что выпущенных из социалистического лагеря странах получили дополнительный аргумент в спорах с Москвой.

Пакт, однако, успел все-таки немного побыть историей ? в середине 90-х, когда новые демократии Восточной Европы, включая и бывшие союзные республики, были слишком заняты экономическими реформами и еще слишком зависимы от России, чтобы требовать от нее оплаты по историческим счетам Союза. Ельцинская Россия как правопреемница СССР еще могла публичным извинением навсегда закрыть вопрос будущей ответственности за пакт Молотова ? Риббентропа.

Момент был упущен. Пакт, подписанный режимами двух параноиков, вернее, заключенная в нем паранойя, вернулись в международную политику.

И теперь все три балтийские страны имеют либо уже готовые (Эстония и Литва) подсчеты понесенных от советского владычества убытков, либо готовят соответствующий документ (Латвия). К осуждению пакта (которое, по сути, есть международное давление на Россию) подключились Польша и Румыния ? но они не выдвигают требований реституции (то есть либо восстановления положения, существовавшего «до того», или же адекватной компенсации). О возвращении отторгнутых некогда территорий в их случае речи быть не может: требования придется предъявлять совсем другим государствам: Украине, Белоруссии и Литве, территориальные отношения с которыми давно урегулированы. Выдвижение требований компенсации за территории, которые Москва больше не контролирует, стало бы окончательно шизофреническим (хотя и по-своему логичным) шагом, и, видимо, до такого не дойдет. Кроме всего, хотя просоветские режимы после войны были установлены в Польше и Румынии благодаря присутствию советских войск, обе страны не теряли хотя бы формальной независимости, и поэтому все происходившее в них до распада Варшавского договора как минимум номинально остается на совести их собственных правительств. Финляндия, потерявшая Карелию, по крайней мере официально считает тему закрытой.

В балтийских странах ситуация иная: они были не вовлечены в советскую орбиту, но в 1940 году напрямую инкорпорированы в СССР в качестве союзных республик. Можно спорить, нарушил ли Советский Союз нормы тогдашнего международного права, и если да, то какие именно. Бесспорно, однако, что при включении Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР были нарушены Конституции всех трех стран ? и СССР тоже. (Собственно, этого уже достаточно, чтобы не продолжать более тему законности присоединения.) Пакт, гарантировав невмешательство Германии, сделал это «территориальное приращение» возможным. (То, что оно практически неминуемо, стало ясно уже осенью 1939-го, когда Германия вывезла в рейх всех живших в Эстонии и Латвии этнических немцев ? чтобы не достались Сталину.)

Однако при всей неподдельной тяжести удара, который обрушился на три страны в виде советского владычества, де-факто открывший ему дорогу пакт стал фундаментом новой мифологии, основанной на цепочке допущений. Более того, эти допущения начинают восприниматься реальнее реальной реальности ?- а это уже чистая паранойя. Например, подсчет потерь для экономики основывается на продолжении в будущем тенденций и состояния 1939 года. Предположение о том, что включения в СССР в 1940-м можно было как-то избежать, еще имеет некие контуры рациональности. Однако допустить, что Вторая мировая как-то обошла бы Балтию стороной, уже совершенно невозможно: нацистская Германия раз за разом плевала на нейтралитет стран, чьи территории были ей нужны по стратегическим соображениям. В случае советско-германской войны линия фронта прошла бы через Балтию точно так же, как она прошла ? дважды, сначала в ходе германского наступления, потом ? в ходе советского. Видимо, с тем же результатом. Путинский Кремль, вернувшийся к советской бредовой догме о добровольности «вступления» трех «братских республик» в СССР, ведет себя не менее шизофренически ? так что эффект для Европы в целом получается двойным. И крайне неприятным.

Евросоюз, продекларированный как сообщество равных, вынужден оказывать балтийцам поддержку ? в той или иной мере усложняя отношения с Россией для всех своих членов. При этом совершенно понятно, что понудить сегодняшнюю Москву к каким-то извинениям, не говоря уже о компенсациях, не удастся ни при каких обстоятельствах. ЕС и Россия нужны друг другу, и ни одна из сторон из экономических соображений не может пойти на резкое изменение строя отношений, и психологически это худший сценарий. Он подразумевает, что словесный конфликт останется вялотекущим, что раздражение будет накапливаться, что постепенно обе стороны будут демонизироваться в глазах общественного мнения партнера. (Тональность некоторых публикаций о России на Западе уже неотличима от приснопамятной по временам «империи зла». В России же опасно растет число желающих порассуждать и в прессе, и на кухнях о русофобии и «родине в кольце врагов»).

Три балтийские страны, еще 10 лет назад не обладавшие вообще никаким влиянием (иногда даже на собственной территории), добились потрясающего результата: сумев использовать предоставленный благодаря членству в ЕС ресурс, они во все возрастающей степени формируют повестку дня в отношениях ЕС и России.

Непохороненный в истории пакт двух мертвецов хватает за ноги живых.

Александр Дымелин