Нелегалами не рождаются

Последние дни на шотландской ферме. Шестимесячная сельхозвиза закончилась и продлению уже не подлежит. А меня с детства учили соблюдать законы. Приходится покидать страну в день окончания визы. Полдня сидела на прибрежных валунах и думала о том, как здорово жить на берегу моря. О том, что не люблю большие города и толпы людей. О том, что никогда не чувствовала себя настолько свободной, как среди этих холмов и полей. И что никогда в жизни не видела такой ослепительно зеленой травы в начале ноября.

Домой не хотелось. Полгода, проведенные в Шотландии, пролетели как один день, и я даже не успела соскучиться. Каждое воскресенье я по три часа разговаривала с домом и расстояния, разделяющего нас, почти не ощущала. Мы уже бесконечно долго ожидали паспортов из Home Office, и наши чемоданы стояли упакованными несколько дней. Народ по ферме ходил обозленный и неспособный к диалогу. Не с кем было поговорить о замечательном времени, которое мы здесь провели, и о необыкновенно зеленой траве в начале ноября. У людей остро стоял вопрос учебы в университете. Им было не до лирики.

А я сидела на берегу моря и думала, что мне все равно, если паспорта задержатся еще на пару дней. Можно будет еще немного пожить здесь. Подумала – и сама внутренне устрашилась: как бы кто не прочитал мои мысли. Они же просто бросят меня и уедут. Хорошо, если не побьют. Всю неделю лениво паковала чемоданы, по десять раз перекладывая каждую вещь. Так много хотелось увезти, и так мало было места. 25 килограммов лимит и дорога длиной в 5 тысяч километров. Я снова и снова перебирала багаж, пытаясь переосмыслить ценность каждой вещи. Пришел Вася и утрамбовал все за две минуты.

Закрыл чемодан на замок и запретил мне открывать его до самого отъезда. Вася был очень злой в эти дни. Он задержался в Англии на месяц дольше, чем планировал, и возвращение на пятый курс стояло под угрозой. Женьку, его одногруппника, уже отчислили пару недель назад. С правом восстановления на курс ниже. Васю до сих пор не отчислили, потому что он шел на красный диплом и потому что его мама работала секретарем в деканате. Мама поставила вопрос ребром: если вы отчислите моего сына, я уволюсь.

Найти нового секретаря в деканат – задача не из легких, мало желающих занять вакантное место. Слишком много мороки при слишком маленькой зарплате. В итоге Вася все еще числился на пятом курсе, и из-за него мы уже три раза сменили билеты, потому что он не хотел терять ни дня, а нам каждый день обещали прислать паспорта. Оставаться в Англии он не хотел, планировал следующим летом рвануть в Америку. При маме-секретаре всегда можно нарисовать себе нужный студенческий статус.

По дороге мне попался Женька. Женька уже смирился с тем, что ему придется задержаться на год в стенах университета, но все еще ходил мрачный. Один год не поступил, потом два года армии, и теперь еще один год вылетает в трубу. Он уже на три года старше своих одногруппников, и ему до смерти надоела эта университетская тягомотина и домашние мальчики. А теперь нарисовался еще один год, отделяющий его от заветных корочек и самостоятельной жизни. Он злился, что у него нет мамы в деканате, и поэтому он уже четыре года наблюдает, как легко Вася получает то, что ему, Женьке, дается с таким трудом. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что говорить с ним о красоте шотландских полей бессмысленно. Женька ненавидел эту работу, эту ферму и эту Шотландию. Он отчаянно хотел уехать и больше никогда не возвращаться. Он приехал, заработал денег – и больше от этой страны ему ничего не было нужно. Ему вполне нравилось дома – и в гробу он видел этот Запад.

Тогда я пошла жаловаться Ване. Ваня смертельно не хотел уезжать. На ферме у него было все, что нужно для счастья: жилье, работа, деньги и Катя. Домой его не тянуло. Не хотелось учиться, не хотелось жить с родителями, не хотелось терять Катю. Катя училась в другом городе, и видеться с ней предстояло только раз в две недели по воскресеньям. Несколько раз он заикался: а не плюнуть ли на все и не остаться ли нам в Шотландии? Но у Кати тоже маячил красный диплом, и расставаться с этой перспективой она не хотела. Ваня страдал, но молчал. Я подошла к нему и в сотый раз сказала, что тоже не хочу уезжать. Он одарил меня скорбным взглядом и ничего не ответил.

Поговорила по телефону с Игорем. Пару месяцев назад Игоря выслали с фермы за какое-то мелкое жульничество. Порядочные люди всегда попадаются на мелочах, потому что жульничать не умеют. Управляющий велел ему покинуть ферму в два дня. Мы очень переживали по поводу его отъезда. Сейчас он работал в Манчестере на складе, твердо намеревался уехать домой до окончания визы, потому что твердо намеревался приехать следующим летом. Если не в Англию, так в Америку.

Говорить с Катей о том, чтобы остаться, было бессмысленно изначально. Для этого она была слишком практична. Кате нравилось в Шотландии, у нее обнаружились неплохие способности к зарабатыванию денег, но она не хотела оставаться нелегалом без права работы. Вариант с жильем и работой она бы еще рассмотрела, но рисковать учебой, красным дипломом и будущей карьерой – во имя чего? Катя хмурит брови и советует мне не уподобляться Ольге. Ольга уехала двумя месяцами раньше, и знаменита у нас тем, что имеет привычку отчаянно скучать то по России, то по Англии, в зависимости от того, где она находится в данный момент.

Она уже в прошлом году приезжала в Англию по сельхозпрограмме, за несколько месяцев страшно соскучилась по родителям и друзьям и уехала, не дожидаясь окончания сезона. Едва пережила зиму, как рванула в Британию с первой же оттепелью, еще и сманив с собой несколько ребят. Ах, Англия! Ах, ферма! Ах, беззаботная студенческая жизнь! К осени опять заскулила по дому. Получила паспорт раньше остальных и с первым же рейсом умотала домой. Теперь каждый день пишет на ферму письма о том, как она не может жить без Англии. Мы бы сейчас нашли с ней общий язык, но поддержать меня здесь она не могла.

Оставался один Илюха. Илюха два месяца разрабатывал планы о том, как остаться в стране. Илюху устраивало абсолютно все: погода, природа, местное население и заработки. Он обзавелся хорошими друзьями из Прибалтики, они звали его с собой в Лондон, а он все не мог определиться глобально. С утра до вечера он рассматривал различные варианты и каждый день прибегал с новым решением: «Ребята, я остаюсь. Я еду в Лондон. Я еду в Брэдфорд. Я остаюсь зимовать на ферме. Я решил купить себе документы. Я купил лэптоп, и теперь буду зарабатывать деньги в Интернете».

   – Ну что нового? – спрашивает он, не отрываясь от своего лэптопа.

   – Сюзен сказала, паспорта придут сегодня.

   – И ты этому веришь?

   – Я уже ничему не верю. Мне все равно.

   – Мне тоже. Я хочу остаться.

   – Илюха, что тебя удерживает?

Он отрывает от лэптопа мутный взгляд.

   – Не знаю. Родители. Не знаю, где я могу принести им больше пользы: сидя рядом с ними или работая здесь и отсылая деньги. Учеба. Жалко пройденные годы. С одной стороны – на фига мне эти корочки, если я там никогда не смогу зарабатывать столько, сколько здесь. Друзья зовут. Хотя если посмотреть – здесь у меня тоже друзья. А там – какая перспектива в нашем Аргаяше? Ну, закончу я вуз, вернусь домой к родителям. У меня друзья, ребята постарше – вернулись, женились, работать начали. Работа хреновая, деньги маленькие. Что ни день – пьянки, драки. Одному глаз выбили, другому руку сломали. Что мне там делать?

   – Так чего же ты тогда мылишься?

   – Да вот, думаю, может, еще год поучиться, подготовиться как следует да рвануть сюда после четвертого курса. Еще выпустят.

   – Так ты все еще на четвертом?! Чего же ты тогда всем голову морочишь! Езжай домой и не парься! Успеешь еще стать нелегалом.

Я ушла на море, села на скамейку и стала смотреть, как пенные барашки забегают на камни. А уезжать все-таки придется. Потому что сегодня утром пришли паспорта, и завтра заканчивается срок действия визы. Потому что Катя сказала: «Нелегалами стать мы всегда успеем. Давай сначала попробуем легально»...

Мы попробовали. Катя укатила в Америку по Work&Travel, я – в Англию по Study&Work. Ване отказали в американской визе, и он впал в депрессию. После окончания программы Катя не вернулась, открыв для себя заманчивые перспективы в Америке. С Ваней пришлось расстаться, и он теперь уже никуда не хочет. Женька купил квартиру (машину он приобрел еще после прошлого сельхоззабега в Англию), заканчивает пятый курс, собирается жениться и открывать собственное дело. Об Англии и слышать ничего не хочет. Иногда пишет письма: «Ты все еще там? И что ты только нашла в этой стране?!»

Вася получил красный диплом, в Америку так и не уехал. Съехал от родителей – скрывается от военкомата. Пишет письма, просит прислать ему вызов. Илюха вернулся на родину, так ни на что и не решившись. Потерялся из виду. Игорь сдал экзамены на TOEFL, готовится эмигрировать в Канаду. В родной стране себя не видит и видеть не хочет. Говорит: «Все мы теперь, как наркоманы, после этой Англии. Вроде бы и тяжело там было, и обижали нас – а сидит, как заноза в сердце, не вытащишь». Получил диплом, теперь набирает опыт, чтобы пройти по программе высококвалифицированных специалистов. Вслед за мной приехала одна Ольга. Собирает нарциссы где-то в Корнуэлле. Обещает перебраться в Лондон, как только эта бодяга закончится. И пусть только попробует снова проситься домой!

Елена Отто