Безыдейная нация

Столкнувшись с ростом межэтнической напряженности, развитые государства Запада занялись пересмотром миграционной политики. Выясняется парадоксальная вещь: не работает ни ассимиляционная модель, ни модель “многонационального общества”. Сплотиться на основе единой культуры или единой свободы не удается. Наведение мостов только начинается.

Вчера британский исследовательский центр Policy Exchange опубликовал результаты социологического опроса, проведенного среди британцев-мусульман. Респонденты в возрасте 16-24 лет, родившиеся и выросшие в Англии, оказались гораздо более радикальными мусульманами, чем те, кто старше. Нынешнее поколение родителей гораздо охотнее предыдущего отдает детей в исламские религиозные школы; многие предпочитают законы шариата законам Британии и в отличие от мусульман среднего и старшего возраста считают “Аль-Каиду” героической организацией. Три четверти молодых британских мусульман считают, что женщины должны носить хиджаб (с этим согласны только 28% мусульман старше 55 лет).

Это явно не плоды семейного воспитания. Скорее это плоды государственной политики многонационального общества, проводимой в стране с 1980-х гг. Так думают и многие из опрошенных мусульман. Они считают, что власти переусердствовали с политкорректностью. Авторы доклада склоняются к мысли о том, что, сохраняя свободу этнической идентификации, необходимо возродить чувство общности на основе британских и западных ценностей.

Обратный опыт у Франции. Столкнувшись с большим потоком мигрантов из стран Магриба (Марокко, Алжир, Тунис) еще в 1960-х, французы основной упор сделали на их ассимиляцию. Французская программа интеграции мигрантов предусматривала дешевое жилье, обучение языку и социальные пособия. Взамен Париж требовал от приезжих уважения к законам и правилам, не уделяя должного внимания их национальным и конфессиональным особенностям. Результаты оказались противоречивы. Часть мигрантов ассимилировалась, но другие застряли в этнических гетто на окраинах городов — 19 таких мест компактного проживания мигрантов признаны наиболее криминогенными зонами страны.

Беспорядки осени 2005 г., по данным социологической компании TNS-Sofres, заняли шестое место в рейтинге негативных событий последних 25 лет. После этого при содействии ведущих этнологов, этнопсихологов и религиоведов власти разработали и ввели в действие программы сближения культур и развития малого предпринимательства для мигрантов. Одновременно были введены жесткие меры против нелегального проникновения в страну. Социологи отмечают и во Франции наличие прослойки “новых мусульман”, которые считают себя частью мирового исламского движения. Но эта прослойка все-таки меньше, чем в Британии.

Проблема взаимоотношений государства и общества с национальными и религиозными меньшинствами существует во всех крупных европейских странах. Главная причина — многомиллионные общины выходцев из Африки и Азии. Во Франции, по разным оценкам, живут от 5,5 до 6 млн выходцев из бывших колоний, в Великобритании — от 3,5 до 4 млн, а в Германии — около 3,5 млн.

Проблема системы европейского (да и вообще западного) миграционного законодательства заключается в том, что оно построено на равенстве культурных общностей и примате государственной общности: т. е. все жители прежде всего граждане, а потом уже представители той или иной национальности или религии. “Новые мусульмане” поставили перед западными государствами вопрос: а почему мы прежде всего граждане? Четкого ответа нет.

Поэтому “восстановить” гармоничные общества на основе общей гражданской идентичности уже не получится. Гармоничные общества становятся архитектурной задачей, и впору уже объявлять конкурс проектов. Причем ограничения проектов по территориальному или административному признаку, вполне возможно, придется снять.