ВИКТОР СУВОРОВ: Говорю под большим секретом

Почему Сталин отказался принимать Парад Победы? Этот вопрос я задавал в своих статьях и выступлениях, затем вынес его в название первой главы первой части "Последней республики".

Ответ, на мой взгляд, прост: нечего было праздновать. Во Второй мировой войне Советский Союз потерпел сокрушительное поражение. Да, еще некоторое время после "великой победы" он оставался на плаву, и на верхней палубе гремели победные марши, но капитану было ясно: недолго музыке играть... Колоссальные природные ресурсы огромной страны позволили растянуть агонию на десятилетия, однако любому здравомыслящему человеку, а Сталин явно в их числе, было ясно: рана, которую Гитлер нанес 22 июня 1941, смертельна. Советский Союз, как раковая опухоль, мог существовать только расползаясь во все стороны. Либо одно, либо другое победит, учил товарищ Ленин. И это тот единственный случай, когда Ленин был прав. Именно так: либо раковая опухоль коммунизма расползется по всему свету, либо здоровый организм победит опухоль. Сталин развязал Вторую мировую войну ради того, чтобы по крайней мере во всей континентальной Европе стереть границы, а пограничные столбы отправить на усиление запретных зон вокруг концлагерей. Цель не была достигнута, а существовать длительное время рядом с нормальными странами с их здоровой экономикой Советский Союз не мог, и в обозримом историческом будущем должен был погибнуть. Сталин это понимал лучше всех. Потому и отказался принимать парад. Некоторые недалекие люди воспринимали 9 мая 1945 года как победу. Сталин явно не разделял их восторгов.

Никто со мной спорить не стал, но вдруг после моих вопросов и как бы вне всякой связи с ними пошли косяком статьи, которые можно объединить единым заголовком: "Почему Сталин не оседлал белого жеребца?" Смысл: Сталин был полон решимости лично принимать парад, но куда ему неловкому! Рассказывали авторы тех публикаций, что вождь тайно от всех по ночам на манеже тренировался. Но не выгорело неуклюжему. Свалился с коня. И хорошо! Правильно судьба распорядилась. Было и без Сталина кому парад принимать. Был куда более достойный кандидат на эту должность. Тот самый! Единственный! Тот, кто страну спас! Ему-то, спасителю, судьба и оказала великую честь: Маршалу Победы выпало принимать Парад Победы! Сталин, говорилось в статьях, сам бы не прочь в седле красоваться, да только не было у него соответствующего умения.

Все это повторялось многократно по разным поводам и без них в статьях, телевизионных передачах, потом - и в книгах. И был у этого потока информации единый, но уж очень авторитетный первоисточник, - полковник-кавалерист Маслов Сергей Николаевич, личность уважаемая, и я бы не побоялся этого слова, - поистине легендарная.

2.

В 1945 году С.Н. Маслов был майором, командиром кавалерийского полка. Его знала почти вся армия. Знали его и в Кремле. О нем ходили легенды. Вот его-то, лихого наездника, Сталин и пригласил в инструкторы. Работа, согласимся, выпала майору Маслову не из легких. Сталин никогда не ездил на коне. И возраст его в тот момент - 65. Мало того - калека. Каждый, кто видел Сталина близко, обратил внимание на физический дефект: "Так близко я видел Сталина второй раз в жизни. Машинально отметил, что левую руку он держит как-то неестественно согнутой в локте" (Маршал авиации Е. Савицкий. Полвека с небом. Москва. Воениздат. 1988. Стр. 298). При случае в кадрах кинохроники обратите внимание на сталинское увечье.

Трудности не кончались на том, чтобы инвалида пенсионного возраста научить виртуозно править конем. Сначала майору Маслову предстояло коня подобрать. С одной стороны, такого, чтобы не стыдно миру показать. С другой стороны, - спокойного и покладистого, учитывая возраст и инвалидность наездника. Маслов осмотрел конюшни многих кавалерийских полков и дивизий. Консультант у него был выдающийся - заместитель наркома обороны (т.е. заместитель Сталина), командующий кавалерией Красной Армии Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Майор Маслов выбрал для Сталина белого арабского жеребца. Тренировки начались, но скоро кончились. Сталин с коня упал и больше на него не садился.

А сам кавалерист Маслов участие в Параде Победы принимал. И это - достаточно редкое сочетание: и в историческом параде 7 ноября 1941-го года, и в историческом 45-го. Даже сам Жуков Парад Победы в 1945 году принимал, а вот 7 ноября 1941 года его на Красной площади не было. Рокоссовский Парадом Победы командовал, но и его 7 ноября 1941 года на Красной площади не было. Маслову же посчастливилось быть участником и одного исторического парада, и другого. Потому-то впоследствии и выдали ему удостоверение участника Парада Победы под номером 1.

Полковник Маслов, невольный свидетель сталинского конфуза, много рассказывал о войне, но об этом случае молчал. И только через полвека после случившегося решил, что время пришло. Вот его-то рассказ и стал основой многочисленных публикаций. Сначала авторы статей ссылались на Маслова, потом ссылаться перестали, публиковали материалы о сталинском падении как всем известный исторический факт, который не требует ни доказательств, ни ссылок.

Эти публикации - не просто упрек моим неуместным придиркам и обвинение моим книгам. Это разоблачение и полный разгром.

3.

Под напором множества статей и телепередач "Последняя республика" скрежетала, как затертый торосами тонущий ледокол, трюмы которого неумолимо и стремительно переполняются черной ледяной водой. Вдобавок к этому был нанесен удар небывалой силы. Анонимный автор, который выступил под псевдонимом Владимир Грызун, сразил меня зубодробительным вопросом: читал ли я мемуары Жукова? Ведь там же этот момент описан кратко, но предельно ясно: Сталин сам хотел парад принимать, но у него не получилось. Надо же было сначала Жукова прочитать, а уж потом задавать дурацкие вопросы!

Открываю мемуар Жукова, - батюшки-светы! Слона-то я и не приметил!

Действительно у Жукова просто и четко описана причина отказа Сталина оседлать лихого жеребца. За пять или шесть дней до Парада Победы у Жукова была встреча со Сталиным:

"Точно не помню, кажется, 18-19 июня меня вызвал к себе на дачу Верховный.

Он спросил, не разучился ли я ездить на коне.

- Нет, не разучился, да и сейчас продолжаю упражняться в езде.

- Вот что, - сказал И.В. Сталин, вам предстоит принимать Парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский...

Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека:

- Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный.

На другой день я поехал на Центральный аэродром посмотреть, как идет тренировка к параду. Там встретил сына Сталина Василия. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю:

- Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб себе плечо и голову. А когда встал - плюнул и сказал: пусть принимает парад Жуков. Он старый кавалерист.

- А на какой лошади он тренировался? - спросил я Василия.

- На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить, - снова повторил Василий.

И я до сих пор никому не говорил. Однако прошло уже много лет, и думаю, что теперь об этом можно рассказать..." (Г.К. Жуков. "Воспоминания и размышления" Москва. Олма-Пресс. 2003. Том 2. Стр. 354)

Свидетельство Жукова опрокидывало "Последнюю республику" прямо с первой главы. Я попал в пренеприятнейшую ситуацию. Как кур в ощип.

Против моей версии три свидетеля. Да каких! Легендарный кавалерист полковник Маслов, который лично подбирал коня Сталину и был сталинским тренером в верховой езде, генерал-лейтенант авиации Василий Иосифович Сталин и величайших полководец всех времен и народов четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Жуков Георгий Константинович. Кроме того, упомянут еще и сталинский заместитель Маршал Советского Союза С. М. Буденный.

И все в этих свидетельствах понятно и доходчиво... кроме арабского коня.

4.

И уж очень глупо в этой истории выглядит Сталин. Неужели он не понимал, что за несколько уроков невозможно освоить управление конем до такого уровня и совершенства, чтобы появиться перед глазами всего мира в столь торжественный момент? Неужели, начиная осваивать основы верховой езды, Сталин не осознавал глубины риска опозориться на всю планету и на вечные времена? Конем править в ходе грандиозного, самого главного парада ХХ века, - это же вам не на скрипочке пиликать. Знающие люди утверждают, что скрипку можно быстро освоить. Главное, говорят, помнить, что ее надо левой рукой держать, прижимая к левому плечу, а правой - смычком вверх-вниз, вверх-вниз, чтобы звучало красиво... Некоторые, по рассказам, ухитрялись это искусство за пару часов освоить. Сам-то я не знаю, не пробовал. Но точно знаю, что с конем такой номер не пройдет. Ни десять, ни сорок уроков не помогут. И в 65 лет этому искусству учиться поздно. С детства начинать надо. А если одна рука не сгибается, и силы в ней нет, то за такое занятие и вовсе браться не стоит. Если удовольствия ради, то почему бы и не попробовать, но так чтобы под кинокамеры всего мира, под рев оркестров и грохот тысяч подков выехать на Красную площадь...

Неужто Сталину изначально было неясно, что номер с конем не пройдет? Неужто он действительно пробовал одной рукой конем править?

Сталинский сынок в этой истории тоже хорош. Представлять его не надо: шалопай, бабник, пьяница. Но в то же время - не прохвост, не садист, не подлец и не трус. Мог бы в чекисты пойти, - работа не пыльная, почетно, престижно, знай себе сплетни собирай, зубы (чужие) напильником спиливай, подписывай пыточные протоколы, да стреляй в затылки; деньги - чемоданами, жизнь сытая, времени свободного сколько хочешь, и никакого риска. Так нет же - на войну пошел, в летчики-истребители. Добровольно. Войну закончил полковником, командиром истребительной авиационной дивизии. Так это оттого, что он сталинский сын! Правильно. Его оберегали, ему не давали летать, его поднимала вверх могущественная рука. (Даже левая, та, которая не сгибалась, имела чудовищный вес). Но все же - в тылу сталинский сын по своей воле не отсиживался. За войну совершил 27 боевых вылетов. Лично сбил два самолета противника. К концу войны освоил 17 типов самолетов, в том числе Ил-2, Ли-2, МиГ-3, Ла-5 и Ла-7, Як-1, Як-7 и Як-9, общий налет - более 3000 часов.

У Васи Сталина всегда было много друзей, от начальника школы пилотов, где он учился, до всего высшего руководства ВВС. Дружбы с ним искали и члены Политбюро, и генералы, и маршалы, и чекисты от Ежова, Меркулова, Абакумова и Берии до рядовых охранников. В его компании найдете всю Олимпийскую сборную команду СССР, боевых друзей-летчиков, футболистов и хоккеистов, артистов кино, эстрады, балета, цирка, были в его окружении целые стаи прихлебателей, проходимцев и тучные стада девиц не самого тяжелого поведения. Про похождения сталинского сына вся Москва трепалась. И знали о нем многие и много. О нем осталось множество воспоминаний, в том числе и опубликованных. Но странная вещь: этот разгильдяй и шалопай никому никогда ни на трезвую голову, ни по пьяной лавочке не проговорился про падение папаши с арабского коня. Только Георгию Константиновичу донес. Немедленно. Отозвав в сторонку. Тс-с-с! Величайшая тайна! Под большим секретом! Только бы никто не узнал!

Своему читателю предлагаю эксперимент: некую тайну доверьте по секрету одному человеку и засеките по часам, - когда сплетня облетит окрестности и вернется к вам в виде таинственного шепота: только тебе! Под большим секретом!

Неужели Василий не знал своего отца? А ведь тот пересажал, перестрелял или попросту сжил со света свою многочисленную родню ради того, чтобы на чеканные строки великой биографии не ложилась ненужная тень. Слухи о Сталине немедленно докладывались самому Сталину и тут же жестоко и решительно пресекались. Это одна из самых главных опор настоящего культа личности: Сталин никому не позволял над собою смеяться. За анекдоты о Сталине сажали беспощадно. А то и стреляли. Того же Жукова за попытку болтовней принизить роль Верховного главнокомандующего Сталин загнал на Урал командовать округом, в котором было две кадрированных (в народе - кастрированных) дивизии.

Сплетни о Сталине могли исходить только от тех, кто был близок к нему. Вот за ними-то и был установлен особый контроль. Неужели Василий отца не боялся? Неужели не помнил его тяжелую руку? Неужели не понимал, что слово не воробей? Болтнул одному, а дальше сплетню не удержишь цепями. А дальше папаше донесут, вычислит он того, кто был свидетелем, и законопатит любимого сыночка в какой-нибудь Нерчинск или Туруханск. Может и не простить.

И куда бы ни шло, если бы Жуков и Вася Сталин сидели, пили вразнобой, тут-то Вася спьяну и болтнул. Но так чтобы на трезвую голову отзывать Жукова в сторонку и рассказывать... Зачем?

5.

Да и сам Жуков в этой истории странно себя ведет. Великий полководец хранил тайну до самой смерти. И три десятка лет после смерти. Сколько возможностей было народу правду поведать про арабского коня и сталинское падение! После смерти Сталина Жуков разным людям рассказал множество гадостей про усопшего вождя. Рассказывал и писателям, и историкам, и целой ватаге негров, которые на жуковских плантациях возделывали его мемуары, за него вспоминали и за него размышляли. С разоблачениями Сталина Жуков выступал на съездах и пленумах, клеймил перед широкими и узкими аудиториями. Жуков рассказывал про сталинское непонимание природы современной войны и роли Генерального штаба, про растерянность в самый критический момент, про глупейшее упрямство и самую обыкновенную трусость, про нежелание видеть действительную картину и делать выводы из докладов разведки. Но про арабского коня не проболтался.

Через 11 лет после смерти Жукова, во время правления Горбачева, покатилась вторая антисталинская волна. И вспомнили много еще всякой гадости. Но про падение не вспомнил никто. Сообразительная дочь великого полководца Мария Георгиевна отыскивала все новые и новые цензурой запрещенные фрагменты "первоначальной рукописи" мемуаров величайшего полководца, но этот кусочек никак не находился.

Механизм создания "мемуаров Жукова" достаточно хороши исследован. Первая встреча Жукова со старшим научным сотрудником Военно-научного управления Генерального штаба Министерства обороны полковником В.С. Стрельниковым состоялась 20 декабря 1958 года. Пикантность ситуации в том, что мемуары отставного стратега - дело личное, а работали на него полковники Генерального штаба и Главпура, сотрудники многих других структур в служебное время. Вот рассказ о самом начале работы над величайшим шедевром военной мемуаристики: "Маршал попросил Стрельникова помочь подготовить периодизацию войны. Вскоре он ознакомился с двумя вариантами ее и одобрил первый из них. Полководец попросил собеседника подготовить письменный план его будущих мемуаров. Очередная встреча состоялась через неделю. Кроме плана будущей книги офицер привез из библиотеки Военной академии им. Фрунзе проект программы по истории современного военного искусства..." (В.С. Астраханский. Библиотека Г.К. Жукова. История, судьба, реконструкция. Москва. Архивно-Информационное агентство. 1996) То же самое мы можем прочитать и у других восторженных авторов, например у В.В. Карпова (Маршал Жуков. Опала. Литературная мозаика. Москва. 1994). Пишется все это с умилением: вот видите, как серьезно полководец относился к написанию своей книги!

Однако ослиные ушки спрятать полностью не удалось. Кончики торчат. Великий стратег "попросил" полковника помочь подготовить периодизацию. Полковник просьбу понял правильно. Его помощь выразилась в том, что он полностью выполнил всю работу. Да не просто так, а в разных вариантах. На любой вкус. Работа стратега сводилась к тому, чтобы согласиться на один из предложенных вариантов. Далее великий стратег "попросил" подготовить письменный план своего грядущего шедевра: ну-ка, полковник, прикинь, что я должен вспоминать и о чем надлежит мне размышлять.

Полковник сообразительный попался. План быстренько написал. А кроме того проявил инициативу. Уже без всякой подсказки и просьбы привез проект программы, по которой будут учить историю войны в Военной академии имени Фрунзе. Далее, как на партсобрании: Какие будут предложения? Принять за основу! Возражений нет? Принимается. Какие будут дополнения и изменения?

Основной контингент слушателей военной академии имени Фрунзе - ротные командиры, т. е. старшие лейтенанты и капитаны. Иногда майор промелькнет. В 1958 году - это те, кто стал офицером через семь-восемь, а то и через десять лет после войны, т.е. все без исключения - не воевавшие. Полковник из Военно-научного управления Генерального штаба мог бы в качестве основы для мемуаров великого полководца предложить программу обучения слушателей Академии Генерального штаба. Там в основном - перспективные полковники, минимум командиры полков. Изучают они ту же войну, но на более высоком уровне. В 1958 году это те, кто в большинстве своем прошел через войну. Но полковник Стрельников решил ситуацию не усложнять, в основу воспоминаний и размышлений гениального полководца положили то, что попроще. Так на гранитном базисе программы обучения младших офицеров и была возведена сияющая надстройка.

Не сбились ли мы с курса?

Никак нет. Речь о том, что проклятая цензура вмешалась и фрагмент о сталинском падении с арабского жеребца вырезала и только потом, через много лет историческая правда была восстановлена.

Согласимся. Но возразим: цензор с длинными и острыми ножницами включается в работу последним. А до него полное и дословное содержание рукописи великой книги было известно руководству Министерства обороны, Генерального штаба и всем подчиненным им структурам: Институту военной истории, Военно-исторескому отделу Военно-научного управления и т.д. А кроме того: личному секретариату Брежнева, Главному идеологу Политбюро ЦК КПСС и всем подчиненным ему структурам, Главному политическому управлению и пр. и пр. Не говоря о всяких "помогающих" полковниках, консультантах, специальных редакторах и пр. и пр. И если цензура что-то вырезала, то кто-то из этих идеологов, помощников, редакторов и соавторов мог бы в расцвете так называемой "гласности" вспомнить: а вот в рукописи содержался интереснейший момент про сталинское падение...

Но никто ни при Хрущеве, ни при Брежневе, ни при Андропове и Черненко, ни при самом Горбачеве про болтливого сталинского сына не вспомнил и про арабского коня тоже. Но вот появилась "Последняя республика" с ехидным вопросом, только тут вдруг полковника Маслова и озарило: так ведь я же был у Сталина инструктором верховой езды! Вот только тут бравый полковник и вспомнил во всех подробностях тайные уроки на манеже и их печальный конец. Вспомнил через пять десятков лет гробового молчания. А до того никак вспомнить не мог. А за ним вдруг и дочь Жукова Мария Георгиевна соответствующий кусочек, вырезанный проклятой цензурой, обнаружила. Тут-то в мемуарах Жукова и появилось дополнение: настало, мол, время народу правду поведать.

6.

Неувязки не исчерпаны. В мемуарах Жукова написано, что Сталин настоятельно рекомендовал арабского коня, но всем известно, что Жуков принимал Парад Победы НЕ НА АРАБСКОМ коне.

Звали того знаменитого жеребца Кумиром. Коняга породистая. Родословная известна. И нет ничего в той родословной арабского. Можно и без знания родословной обойтись. Хроники и снимков того парада предостаточно и каждый сам может уловить разницу. Даже невооруженным глазом.

Разнице той много веков. Европейский рыцарь защищал свой замок, деревни и земли в округе. Скакать за сотни верст ему не было нужды. Потому мог он себя обвешать тяжеленными доспехами и коня своего тоже. Латы средневекового рыцаря весили 50-60 килограммов, да еще и коня броней обвешивали. Это еще столько же, если не больше килограммов. Помимо этого - оружие всадника, седло, сбруя и прочее. Чтобы нести такого бронированного седока, конь требовался большой на мускулистых ногах толщиной с хорошее дерево.

А на бескрайних просторах Арабского халифата от Хорезма до Адена и от Кордовы до Кандагара надо было скакать днями и неделями. Под испепеляющим солнцем. Тяжелые стальные доспехи тут никак не годились. Для таких условий конь требовался совсем иной конструкции: легкий, быстрый, выносливый. Арабы наносили поражение противнику, не тяжестью мечей, а внезапностью и стремительностью своих атак. И защищали себя не стальными доспехами, а резвостью ног своих скакунов. Это как поединок чемпиона мира по боксу с чемпионом мира по бегу.

Обратим внимание на Саддама Хусейна. Он на арабском скакуне любил красоваться. И мужик вроде не крупногабаритный, а ноги чуть до земли не достают. Вроде как на ишаке едет, на эдаком тонконогом изящном ишачке с лебединой шеей. А теперь посмотрим на фотографии Жукова, принимающего Парад Победы. Да ведь под ним же коняга исполинских размеров. Выбирали с понятием: знай наших!

Мелочь, пустячок, но за ним вырисовывается некая несуразность. Итак, для Сталина якобы выбрали арабского скакуна, потом за пять или шесть дней до парада Сталин рекомендовал его Жукову. Да не просто Сталин утвердил выбор, а, по словам Жукова, консультировался с главным кавалеристом планеты Земля Маршалом Советского Союза Семеном Михайловичем Буденным. Буденный первым в ХХ веке создал и возглавил не что-нибудь, а Первую Конную армию. Во время Второй мировой войны и после нее, до самой смерти Сталина, Буденный был командующим кавалерией Красной Армии. У нас в России свои условия, свои требования. Стараниями Буденного в Советском Союзе была выведена лучшая кавалерийская порода лошадей - буденовская. Не для рыцарских поединков, и не для стражей ислама, а специально для наших условий. Для войны ХХ века. Для конно-механизированных групп, в которых танкистов, артиллеристов и минометчиков не меньше, чем конников. Для дерзких рейдов по вражьим тылам. Для действий на открытых флангах. Для стремительных бросков там, где противник слаб или его нет вовсе. Для наступления по лесам, болотам, по оврагам и взгорьям. И вот вам задачка: заместитель наркома обороны, командующий кавалерией Красной Армии Маршал Советского Союза Буденный якобы рекомендовал Сталину принимать Парад Победы не на нашем родном буденовском жеребце, а на арабской лошадке. С чего бы?

Допустим, для Сталина решили коня поменьше подыскать... Чепуха. Арабский поменьше, да злости в нем, как в дьяволе. Не иначе Буденный вредительством занимался, товарища Сталина своими подлыми советами к увечьям и смерти подталкивал. Наш-то родной буденовский жеребчик побольше росточком, так ведь спокойный же по натуре.

Хорошо, затея с конем у Сталина не получилась, но зачем и Сталин, и Буденный арабского коня подсовывают Жукову? Не хватает наших родных коней марксистско-ленинской породы? Откуда у товарища Сталина это низкопоклонство перед загнивающим Востоком?

Жуков, если верить этим балладам, Сталину не возражал, но совету почему-то не внял, и на параде появился не на арабском коне, которого ему якобы рекомендовали Сталин и Буденный. Самое странное, что Жуков не нашел нужным свое вольнодумство объяснять ни Сталину тогда, ни своим читателям после Сталина.

Одно из двух:

- либо мемуарист Жуков должен был обойти стороной вопрос про арабского коня, не заостряя нашего внимания на подробностях;

- либо, если уж коснулся деталей, должен был объяснить, почему действовал вопреки сталинским рекомендациям, и как товарищ Сталин реагировал на такое проявление свободомыслия.

Разгадка сей неувязки, на мой взгляд, проста: этот фрагмент в "самую правдивую книгу о войне" вписали люди, которые не подозревали о существовании кавалерийских лошадей российских и советских пород. Арабского коня они помянули ради красного словца, - звучит красиво. Они явно не владели техникой правдоподобного вранья. Между тем, главное правило обманщиков: поменьше подробностей. Ибо на подробностях врунишек и ловят.

7.

Критик мой, анонимный Грызун, негодует: надо было мемуары Жукова прочитать, а уж потом писать "Последнюю республику"!

С этим полностью согласен. Именно так и поступил. Все издания собрал, все прочитал. Очень даже внимательно. Но ничего про арабского жеребца и болтливого сталинского сына не вычитал. Не было там этого! И быть не могло. Ибо между "Последней республикой" и "самой правдивой книгой о войне" существует некий мистический контакт. Мемуары Жукова печатали два десятка лет. Издание за изданием. Миллионными тиражами. Но не было в тех мемуарах ни слова о тайных сталинских упражнениях. Но вот вышла "Последняя республика", и тут же мемуары величайшего полководца чудесным образом преобразились, обогатились новым ярким эпизодом.

Я бросил в массы вопрос: почему Сталин парад отказался принимать?

И тут же мертвый Жуков в те же массы бросил ответ: да потому, что на коне ездить не умел!

Уважаемый критик Грызун, постарайтесь же уловить причинно-следственную связь: народу в мире - миллиарды, и каждый способен на какую-то гадость; мог ли Жуков предвидеть все каверзные вопросы, которые будут задавать через много лет после его смерти? Мог ли он на них загодя ответить? Мог ли он ответить на мой мерзкий вопрос, до того как вопрос прозвучал? Мало ли что в мою голову взбредет? Потому-то живой Жуков ничего не помнил про злополучные сталинские упражнения. И в мемуарах, естественно, об этом не писал. И после смерти тоже об этом случае не помнил. Листайте первое издание, и второе, и пятое, и седьмое... Но вот через два десятка лет после смерти Жукова я обратил внимание почтеннейшей публики на некую странность сталинского поведения. Вот тут то мертвый Жуков и встрепенулся. Тут-то он и вспомнил подробности. Тут-то он мне и вмазал!

* * *

Мои вопросы не исчерпаны. Уверен, что мертвый Жуков даст достойный ответ. Приятно сознавать, что, своими наводящими вопросами, порой нетактичными и неудобными, я и впредь буду способствовать дальнейшему совершенствованию "самой правдивой книги о войне".