Демократия, коррупция и борьба за власть

В Испании, которая по статистике является одной из наиболее коррумпированных стран Западной Европы, не утихает полемика в отношении причин, порождающих это зло.

Большинство испанских политологов, пытающихся выяснить причины, порождающие коррупцию в обществе, сходятся во мнении, что этих причин достаточно много. Между тем, обывательское утверждение о том, что коррупция существует потому, что она является “исторической традицией”, частью так называемой “политической культуры” или “генетическим свойством национального характера” того или иного народа, серьезными исследователями отметается как несостоятельное. Они убеждены, что коррупцию в Испании, как и в других странах, можно победить. Универсальный рецепт — развитие демократии — в самом широком смысле этого слова.

Действительно, стоит лишь посмотреть списки наименее коррумпированных стран, которые ежегодно публикует “Международная прозрачность” — неправительственная транснациональная организация по борьбе с коррупцией — чтобы понять: чем больше развита в стране демократия, тем меньше в ней этого зла. Руководитель испанского отделения “Международной прозрачности” Хесус Лискано говорит, что задача, которую ставит перед собой эта организация — “борьба с коррупцией, выявление коррупционеров и выработка рекомендаций для борьбы с ними — для каждой страны в отдельности”.

“Если сравнить Испанию с партнерами по Евросоюзу, то ее позиция — не из лучших. К сожалению, положение не только не улучшается, но и ухудшается. Так, наша страна за несколько лет передвинулась в списке наименее коррумпированных государств с 22 места на 32-ое, то есть она потеряла 10 пунктов в рейтинге коррумпированности”, — отмечает Лискано.

В упомянутом списке Россия занимает 143 место. А самые некоррумпированные страны — Новая Зеландия, Дания, Швеция, Норвегия, Финляндия, Исландия и Швейцария — занимают первые места в списке. Безусловно, все эти государства имеют глубокие демократические традиции, независимые средства информации, высокий уровень достатка и образованности населения.

Ну а в Испании, отмечают местные наблюдатели, все наоборот. Демократические традиции здесь слабы — переход от тоталитарного режима к многопартийной системе был совершен лишь в конце 70-ых годов прошлого века. Ведущие СМИ зависимы — контролируются теми или иными политическими силами и постоянно выполняют чей-то “заказ”. Уровень благосостояния населения по европейским стандартам невысокий, а что касается его образованности, то Испания по этому показателю занимает одно из последних мест в Евросоюзе. Соответственно и по уровню гражданской ответственности, и общественного сознания людей — важнейшим факторам в борьбе с коррупцией — Испания намного отстала от стран северной Европы, — отмечают наблюдатели.

Хесус Лескано считает, что “испанцы смотрят на коррупционеров, как правило, с благодушием, как и на любых других мошенников. Здесь, к примеру, к людям, которым удается обмануть налоговое ведомство, относятся как к героям. Подсчитано, что 70% мэров, попавших под следствие за коррупцию, были в последние годы с энтузиазмом переизбраны на новый срок своими земляками”.

“И это несмотря на то, что большинство коррупционеров наживаются не за счет государства, а за счет сограждан, — говорит представитель “Международной прозрачности”. — Ведь взятки они получают, как правило, от строительных компаний — за предоставление участков под строительство. А деньги идут от спекуляции — от слишком высоких цен на жилье, которые вынуждено платить население”.

Есть и другие факторы, определяющие высокий уровень коррумпированности испанского общества. К примеру, как считает занимающийся вопросами Испании профессор шведского Университета Гетеборга Виктор Лапуэнте, дело в порочной политической системе. В Испании, как на уровне региональной, так и центральной власти, все более или менее ответственные административные должности занимаются представителями той партии, которая побеждает на выборах, проводимых раз в четыре года. Между тем, в развитых демократических государствах на подобных должностях работают лишь функционеры-профессионалы.

Профессор Лапуэнте утверждает, что партийные деятели, заполучив на четыре года ответственную должность, часто даже не соответствующую их уровню подготовки, стараются использовать время, так сказать, с “пользой” — для личного обогащения.

С мнением исследователя согласен мадридский журналист Педро Гомес. Он говорит, что “если мы взглянем на карту Испании, то увидим, что на всей ее территории в последние годы были отмечены громкие коррупционные скандалы. Известно, что после победы на местных выборах партийные функционеры дерутся между собой за получение должности муниципального советника по вопросам строительства. Ведь именно этот пост позволяет получать самые большие взятки”.

“Если мы, гражданское общество, — продолжает Гомес, — не сможем остановить всех этих мошенников, скрывающихся под маской политиков, то за нашей страной навсегда закрепится печальный имидж. Ведь уже сейчас мы лидируем в Западной Европе по количеству безработных, по коррупции и по числу молодых людей, не желающих ни работать, ни учиться”.  

Но самой порочной чертой испанской действительности профессор Лапуэнте считает зависимость судебной системы от власть имущих, что позволяет последним использовать борьбу с коррупцией, порой мнимой, для сведения счетов с парламентской оппозицией.

Особенно отличаются по этой части испанские левые из правящей Социалистической рабочей партии. В последние годы, находясь у власти, они боролись с демократической оппозицией руками ведущего следователя Национальной судебной палаты Бальтасара Гарсона. Правда, недавно бурная деятельность Гарсона была пресечена коллегами — он был обвинен в превышении служебных полномочий и коррупции, отстранен от занимаемой должности и отдан под суд.

Одно из последних расследований Гарсона — дело, заведенное им на региональных руководителей Народной партии. Эта партия находится в оппозиции к центральному правительству, является его основным политическим соперником. Одновременно она правит во многих регионах, в том числе, в мадридской области и в Валенсии, где Гарсон и обнаружил “крамолу”.

Вернее, “крамолу” обнаружила правительственная газета “Паис”, как отмечают независимые наблюдатели, по прямому указанию сверху, а следователь с энтузиазмом взялся за “раскручивание” этого дела. Причем делал он это с помощью незаконных “прослушек” телефонных разговоров. Подобное преследование, естественно, вызвало возмущение в рядах оппозиции.

Глава администрации мадридской области видная деятельница Народной партии Эсперанса Агирре заявила в интервью для СМИ: “Мне представляется подлинным скандалом тот факт, что правительство пытается любыми методами скомпрометировать оппозицию. С этой целью оно использует юридическую власть, незаконные методы, сплетни и слухи. Это недостойные действия и за них рано или поздно нынешним властям Испании придется ответить по закону”. 

В соответствии с версией Гарсона, речь шла об очередных махинациях в сфере строительства. Якобы группа дельцов занималась посредничеством между строительными компаниями и региональными политиками из мадридской области и Валенсии для обретения за взятки незаконных разрешений на застройку. Наблюдатели считают, что Гарсон получил “заказ” на разработку дела лично от бывшего министра юстиции Фернандеса. Подобное недопустимо в правовом государстве, где следователи считаются независимыми и обязаны руководствоваться лишь законом, а не указаниями “сверху”.

Цель кампании, направленной против Народной партии, по мнению наблюдателей, — отвлечь внимание общественности от крупных просчетов правительства в сфере экономики, что обрекло на безработицу более 20% трудоспособного населения, повлекло за собой замораживание доходов работающих и пенсионеров. Правда, несмотря на все старания испанской “фемиды”, она так и не смогла — за отсутствием улик — выполнить поставленную перед ней задачу — уличить в коррупции оппозицию, как таковую, и ее руководство.

Лидер парламентской оппозиции и Народной партии Мариано Рахой считает, что его “партия стала жертвой интриг. Между тем, все ее банковские счета проверены Государственной счетной палатой и к ним нет претензий. Все доходы носят легальный характер”.

“Мы никогда не пытались взять под защиту кого-либо из коррупционеров, — сказал Рахой. — Возмущает противоречащее демократии поведение правящей партии, которая использует государственные силовые структуры для расправы с политическими соперниками — для развертывания лживой клеветнической кампании против нашей партии”.

Между тем, обвиняющие оппозицию в коррупции представители соцпартии сами нередко оказываются замешенными в коррупционных скандалах. Так, председатель этой партии и одновременно зампред правительства Мануэль Чавес, как выяснилось, выдал, без каких-либо на то легальных оснований, 10-миллионный государственный кредит фирме, где работает его дочь. Однако дело Чавеса, заведенное по настоянию оппозиции, следователи очень быстро закрыли.

Ничем завершилась и попытка “разобраться” с еще одним видным деятелем правящей партии — председателем парламента Хосе Боно. О сказочных богатствах Боно, приобретенных благодаря политической карьере — его поместьях, конюшнях, двенадцати квартирах и домах на самых дорогих морских курортах — знает вся страна. Понятно, что всем этим не обзаведешься на относительно скромную зарплату партийного функционера или даже министра.

Мариано Рахой настаивает на том, что испанские социалисты не имеют даже морального права упрекать своих политических соперников в коррупции. Для примера он взял историю, произошедшую в городе Марбелья, самом известном испанском морском курорте.

“Я недавно был в Марбелье и сфотографировался там на память с четырьмя муниципальными советниками от нашей Народной партии, — сказал Рахой. — Ну а премьер Родригес Сапатеро, побывав в Марбелье, не смог сфотографироваться с советниками от своей партии — все они по обвинению в коррупции находятся за решеткой”.

Напомним, что в современной Испании, в отличие от других западноевропейских стран со значительно более низким уровнем коррупции, никогда не привлекался к ответственности ни один видный политик, ни один министр: ни действующий, ни отставной. Крупным коррупционерам, как правило, удается уйти от ответа.

Ввиду подобной ситуации многие наблюдатели лишь руками разводят. А некоторые политологи и социологи предпочитают изучать коррупцию теоретически как явление общества — без упоминания конкретных лиц. К примеру, в одной из опубликованных недавно работ мы находим любопытную классификацию коррупции.

Авторы исследования считают, что она подразделяется на несколько видов. Первый вид довольно безобидный. Это когда представители властей идут на минимальное нарушение закона, чтобы помочь своим друзьям или близким. Второй вид — когда за свое так называемое “понимание проблемы” и “покровительство” представитель власти получает подарки от заинтересованной стороны. Третий вид — предоставление лицензий и контрактов частным предприятиям на производство общественных работ не по конкурсу, как положено по закону, а за взятки. Четвертый — это когда должностное лицо уже явно или тайно включается в состав совета директоров частной фирмы и получает вознаграждение на постоянной основе за “лоббирование” интересов данной фирмы. Пятый вид — представители власти требуют от граждан взятки за осуществление вполне легальных действий, то есть дополнительное вознаграждение за исполнение своих прямых обязанностей. Шестой — представители власти вступают в сговор с преступными элементами — мафией — и за взятки закрывают глаза на ее деяния.

Давая оценку состоянию дел в Испании, популярная газета “Мундо” отмечает, что в этой стране уже “не проходит ни дня без коррупционного скандала”, что коррупция “подрывает основы испанской демократии и внушает рядовым гражданам апатию и отвращение к политике и политикам”. “Мундо” считает, что власти и политические партии должны более жестко бороться с коррупцией, прекратить использовать ее в политической борьбе, что государству следует поощрять в стране свободную, независимую прессу, и воспитывать народ в духе демократических ценностей. Если мы не сделаем этого, предупреждает газета, то “наша страна превратиться в клептократическое государство”, то есть диктатуру воров.