Испанская гастроль Филиппа КИРКОРОВА

Смуглый,  с черными кудрями... Ай, простите, временно бритый. Хотя нет, уже обросший. Короче, перед нами в новом имидже, с обновленной программой, да и сам весь как новенький  Филипп Киркоров. С впечатлениями от первых в своей жизни испанских гастролей. Итак, просим любить и жаловать! 
Киркоров — человек-оркестр: певец, продюсер, композитор, актер, режиссер и бог весть еще кто в будущем, он и сам не знает. Но в сегодня Филипп интересует испанскую публику, и «Линду» в частности, в первую очередь как личность .

— Филипп, вы много бывали в разных странах, какое впечатление на вас произвела Испания?

— Несмотря на то что я много перемещаюсь по миру и как гастролирующий артист, и просто как человек в дни редких отпусков, и, казалось бы, уже пресыщен впечатлениями, Испания вызвала у меня сильные эмоции. Здесь присутствует какая-то совершенно особенная, непередаваемая атмосфера. Даже воздух в Испании необычный, как будто напоенный и цветочным ароматом, и морским бризом, еще чем-то, не поддающимся идентификации, эдакой смесью всех мыслимых ярких ароматов, вместе взятых.

— Полюбовались на Мадрид?

— Конечно. Прекрасный европейский город. Быть может, он и не столь колоритный, как испанские провинции, но все равно очень какой-то домашний, уютный, мне было здесь комфортно. И люди — доброжелательные, любезные, а главное, очень темпераментные! В этом я особенно убедился на своих концертах. Я оказался здесь достаточно популярным, чтобы ко мне пришли не только выходцы из стран СНГ, но и коренные испанцы. На концертах они вели себя очень открыто и душевно — аплодировали, что-то кричали мне на испанском языке. Я даже пообещал к своему следующему приезду подучить испанский, чтобы лучше понимать свою новую публику.

— Местный колорит впечатлил или с ним не удалось познакомиться из-за плотного концертного графика?

— Конечно, график был таков, что особо не погуляешь. Но часть времени перемещаясь по Испании на машине, я видел цветущие сады, ухоженные домики местных жителей, такие милые, что хотелось просто постучать в дверь
и выпить с хозяевами бокал хорошего вина.

— Постойте, вы же не пьете!

— Вот это и жалко, а то точно бы не удержался и напросился в гости...

— Значит, вино прошло мимо вас, разрешите выразить вам по этому поводу свое сочувствие. А как насчет местной кухни?

— Здесь очень все вкусное. С таким проникновенным запахом, что отказать себе в удовольствии попробовать очередное блюдо просто невозможно! А сколько зелени!

— А как вам коррида?

— Ой, нет, это зрелище не для меня. Я очень люблю животных. Не могу смотреть корриду — слишком жестокое, на мой взгляд, развлечение. Я, конечно, оставляю за испанцами право на этот традиционный национальный вид искусства и спорта, но сам приобщаться к нему не хочу.

A pesar de que Kirkorov viaja mucho y visitó muchos lugares, España le dejo impresionado. «Aquí el aire esta lleno de aromas de las flores y del mar», dijo el cantante ruso.

— И последний вопрос о впечатлениях: как вам испанские девушки?

— Прекрасные! Смуглые, черноволосые. В России женщины стремятся быть блондинками, здесь это не столь популярно. Очень ухоженные, наряженные. Кстати, не только женщины, но и мужчины весьма привлекательны — следят за собой, хорошо одеваются.

— Не задумывались поселиться здесь хотя бы на время?

— Я как правило провожу отпуск в Майами, но после посещения Испании действительно задумался, не обзавестись ли мне и здесь каким-нибудь временным пристанищем — и летать ближе, и климат мягче. Короче, не страна, а настоящий рай на земле.

— Филипп, только недавно у вас прошли гастроли в Германии при полном аншлаге, теперь вы обратили свой микрофон в сторону Испании. В мире кризис, а вы на гребне волны. Чем объясняете сей парадокс?

— В России сегодня не так много нас, артистов, собирающих аншлаги. Отсюда вывод: кризис поднял на поверхность лучшее и утопил второсортное. Потому что от больших денег можно смотреть многое, а от небольших — только лучшее.

— В вашем концерте по-прежнему большой блок песен из репертуара Аллы Пугачевой. Вы все еще верный обожатель женщины, которая уже, к сожалению, не поет? 

— Я всегда любил и буду любить Аллу Борисовну и как женщину, и как певицу. Я ее верный рыцарь и не стесняюсь в этом признаться.  А потом, у меня не так уж много песен из репертуара Пугачевой. Например, есть песня «Гонка», она мне очень нравится. Но она Аллой не была достаточно раскручена. А сейчас я ее посвятил Майклу Джексону, она ведь и впрямь как будто про него написана, про его судьбу. Вообще создатели мировых шоу имеют такую хорошую привычку: когда уходит из жизни звезда столь высокого уровня, делать ей посвящения. А у нас этого как-то стыдятся, что ли... А я  — нет, я как раз пошел по этому, как я считаю, очень достойному пути. А кроме песни «Гонки» у меня только еще две песни из репертуара Пугачевой — это «Тысяча лет», написанная Игорем Крутым, она просто символизирует определенный период наших с Аллой отношений. И третья песня, написанная, тоже как и «Гонки», самой Пугачевой, это песня «И в этом вся моя вина», я ее очень люблю, она искренняя, какая-то очень пронзительная. А вот песен, просто посвященных Алле Борисовне, у меня в программе действительно много.

— Такая влюбленность не мешает восприятию зрителями вашего творчества?

— Зрители нормально воспринимают мою любовь, потому что она искренняя и правильная, любовь мужчины к женщине, к знаменитой актрисе. Я ведь романтик.

Filip adora a los animales. Según confiesa, el no podría disfrutar de una corrida de toros, las considera cruel y las deja para los españoles porque esto es su arte y costumbre nacional.

АВТОГРАФ  ПРЕЗИДЕНТУ
ИЛИ АРТИСТУ?

— Вы уже не первый год на сцене, не пресытились зрительской любовью, не раздражают вас поклонницы?

— За столько лет нашей взаимной любви мы как-то приноровились друг к дуруг. Уже они знают, как себя надо правильно вести, чтобы получить от меня максимальные знаки внимания, да и я знаю своих особенно активных поклонниц, верю, что они никогда не проявят по отношению ко мне агрессии, не будет какого-то неадекватного поведения, а только проявление любви и уважения.

— Но с вашим ближайшим окружением вам не так сильно везет, как с фанатами. То охранник окажется вороватым, то подруги личную почту в Интеренете вскроют…

— Да, это все было. И охранника выгонял за воровство. Так было стыдно ловить человека, который столько лет находился рядом, на краже… И знать, что она далеко не первая. Это ужасно, если честно. И  с этими женщинами, которые вскрыли мое индивидуальное пространство в Интернете, пытались шантажировать, угрожали, тоже до слез обидная ситуация. Они же долгие годы были моими помощницами, подругами, косили под поклониц. Сколько было sms от них с признаниями в любви, сколько красивых слов говорилось… Теперь вот они — герои уголовного дела. По которому и я прохожу…

— Да? Поздравляю!

—  Не дождетесь!  (Смеется.) Я просто как свидетель.

 — Вы, может быть, слишком доверчивый человек?

— Может быть.

— Но при этом и достаточно скандальный!

— Да, скандалы меня любят. Просто люди все время пиарятся на мне, вот и все. То тележурналисты, не представляясь, не называя канала, где работают, начинают задавать провокационные вопросы. Откуда я знаю, кто они? То в самолете со мной кто-то лезет отношения выяснять. Ну понятно — я же заметный, два метра красоты.

— Два метра красоты — это вам пять балов за остроумие! Но все сложные жизненные ситуации, в которые вы время от времен попадаете, не мешают вашей популярности.  Ведь на ваших концертах любят бывать даже президенты...

— Ну уж  «любят бывать»! Я бы так назойливо хвалиться не стал. Скажем так: бывают президенты.

—  Когда среди вашей публики оказался однажды тогда еще президент России Владимир Путин с супругой, вы, наверное, перенервничали?

— Я тогда так разошелся на сцене! Очень мне хотелось, чтобы президент остался доволен…

— Он и остался, раз зашел потом к вам в гримерку, поблагодарил за вечер. Кто у кого, кстати автограф взял?

— Никто ни у кого.

— Как? И даже совместной фотографии не осталось?

— Нет, как-то я поскромничал, а зря, наверное.

— Конечно, зря! Перед лицом истории нельзя скромничать. Путин у вас, кстати, не единственный президент, так сказать, в послужном списке. Вон и Кадыров к вам с симпатией относится. Тоже, как и Ющенко, звание народного артиста дал!

— Да, прямо во время своего дня рождения, на котором я выступал. А следом поднялся Зязиков и дал мне звание народного артиста Ингушетии. Так было приятно!

 «С ЛИЧНЫМ МОГУ ПОМОЧЬ КАЖДОЙ!»

— Значит, с творчеством у вас все в порядке, раз вас даже президенты отличают, давайте-ка я понтересуюсь вашей личной жизнью.

— У меня в личной жизни проблем теперь нет и не будет, потому что я  отныне — святой Валентин.

— Значит, к вам как к посреднику в любовных делах можно обращаться?

— Можно, обращайтесь!

— Ловлю на слове! Потревожу! А пока расскажите, как вы стали святым Августином?

— Сыграл в фильме «Любовь в большом городе». Это моя первая роль на большом экране, раньше я снимался только в телефильмах. Образ святого Валентина у нас получился необычным — это очень  уставший святой, он небритый, в странной одежде, у него печальные глаза, но при этом есть харизма, желание любить и делать счастливыми всех людей.

— Я слышала, вам во время съемок в Нью-Йорке вызывали «Скорую»?

— Пришлось долго висеть по ходу съемки, как того требовал сценарий, вниз головой на самой верхушке небоскреба, вот и стало нехорошо. Но быстро все прошло.

El rey de la música pop rusa Filip Kirkorov, después de su primera gira por España, revela sus impresiones de este país, así como los secretos de su vida privada.

— Работа — это замечательно. А личный фронт при такой творческой активности не несет потери?

— Мы же уже про любовь поговорили.

— Значит, Пугачева и еще раз Пугачева?

— Личной жизни Алла не отменяет…

— О! Это уже интереснее!  Тогда напомню, что на премьере фильма «Любовь в большом городе — 2» вы снова, после довольно длительного перерыва, появились со Стоцкой. Скажите-ка: между вами роман?

— Не скажу!

— Почему?

— А я пока еще сам не знаю.

— Разве так бывает?

— Так бывает всегда, когда люди связаны сразу множеством разнообразных ниточек взаимоотношений. Все слишком переплетено, пойди-разберись в своих эмоциях и в эмоциях второго человека. Нужно время.

— Ладно, подождем развития ситуации. А пока скажите, «Я стану твоим плащом» — это публика для вас или вы для публики?

— Публика для меня. Ну а если я для публики, если сама публика так скажет, то спасибо за такую оценку.