Мадридский знакомый Штирлица

Городок Торрехон де Ардос под Мадридом был бы абсолютно
ничем не примечателен, если бы не Большой Дом - комплекс зданий La Casa Grande, построенный на стыке XIV-XV веков.

Поначалу все это принадлежало ордену иезуитов - здесь располагалась администрация Имперской школы Мадрида. После изгнания в 1776 году иезуитов из Испании здания сменили нескольких владельцев. В течение многих лет здесь находилась  штаб-квартира Гражданской гвардии, а в 1974 году владельцем Большого Дома стал предприниматель Рафаэль Оньева. После основательной реставрации он превратил старинные постройки в гостинично-ресторанный комплекс с эдаким историко-художественным «налетом», а в обширном полуподвальном помещении разместил принадлежащий ему же Музей православных икон. 

Здесь можно увидеть древние иконы, например, византийские, написанные в X веке, и иконы конца XIX - начала XX столетия. Один из самых интересных экспонатов - икона Божьей Матери, которая была подарена царем Иваном III Папе Иннокентию. Помимо русских икон, в коллекции есть греческие, болгарские.

Эта частная коллекция была некогда собрана иммигрантом из России Сергеем Оцупом, а затем целиком продана Оньеве. Интересна как история каждой православной иконы, попавшей в этот необычный и малоизвестный широкой публике музей под Мадридом, так и судьба человека, благодаря которому они здесь оказались.

Сергей Оцуп происходил из древнего рода сефардов - евреев, живших в Испании примерно со II века нашей эры до конца XV столетия, когда им пришлось покинуть Иберийский полуостров из-за того, что их вознамерились обратить в христианство. Род Оцупов переселился в Голландию. Оттуда, еще через два столетия, Оцупы переехали в Россию - в числе многих голландских корабельных мастеров, приглашенных в Московию Петром Первым. 

Сергей Оцуп родился в Царском Селе, участвовал в Первой мировой войне. После революции эмигрировал в Германию, а на родину предков перебрался после прихода к власти Гитлера. 

Первую икону для своей коллекции - Иверской Божьей Матери - он приобрел в России, когда ему было 20 лет. Последнюю - у испанца, воевавшего на стороне Германии на Волховском фронте в составе испанской добровольческой «Голубой дивизии».

Испанцы считают коллекцию Оцупа частью своего культурного достояния, но... практически никак не способствуют ее популяризации. Приехав в музей воскресным утром, вы вряд кого-то встретите в музее. Другое дело – после обеда: посетителям многочисленных ресторанов Большого Дома предоставляется скидка при покупке и без того недорогого входного билета. Обычным посетителям он обходится в два евро, отобедавшим – в полтора.

Возвращение?

Его испанские предки, спасаясь от инквизиции, пересекли Европу, обосновались в России и пустили там корни. Он проделал обратный путь. Кто же он: русский эмигрант или репатриант? Спросите что-нибудь полегче…

Сергей Оцуп родился 7 марта 1889 года в Царском Селе в многодетной семье Авдея Мордуховича Оцупа и Рахили Соломоновны, урожденной Зандлер. 

Как и его 5 братьев, Сергей учился в Царскосельской Николаевской гимназии. Закончив ее с золотой медалью, он поступил на физико-математическое отделение Петербургского университета. Чтобы вносить плату за лекции, сотрудничал с периодическими изданиями, собирая информацию для газет и телеграфного агентства. Покинув университет из-за финансовых проблем, он продолжил журналистскую деятельность. В это время на его иждивении находились младшие братья Николай и Георгий. В 1915 году Сергей Оцуп был призван на военную службу.

Он первым из братьев покинул Россию в начале 1920-х годов, вскоре после расстрела брата Павла. Вместе с женой Евгенией, сыном Петей и матерью, он поселился в Берлине.

В эмиграции Сергей Оцуп стал успешным предпринимателем и кинопродюсером. Он материально поддерживал своих братьев, вскоре также покинувших Россию. Именно к нему в Берлин они приезжали, начиная свой путь в эмиграции. 

В 1922 году Сергей познакомился с восходящей звездой немецкого немого кино Александрой Зориной (Цвикевич). Уроженка белорусского города Барановичи, она считалась одной из самых красивых женщин Европы того времени, была знакома с Сергеем Есениным, Владимиром Набоковым и Федором Шаляпиным. Последний даже делал Александре предложение руки и сердца, но она предпочла Сергея Оцупа. В течение десяти лет он ухаживал за Александрой и в 1932 году они поженились. Через три года у них родилась дочь Татьяна, у которой было два крестных отца: звезда немецкого кино Густав Фрелих и Альберт Геринг. В отличие от своего сводного брата, ближайшего сподвижника фюрера Германа Геринга, Альберт был убежденным противником фашизма. Он помог покинуть Германию многим евреям, во время войны оказывал помощь участникам чешского сопротивления. 

Предположительно именно Альберт Геринг помог Сергею Оцупу обзавестись подложными документами, скрывавшими его еврейское происхождение. Он стал именоваться Sergio Otzoup, считалось, что его предками были испанцы. В 1939 году Сергей находился в деловой поездке в Испании, туда же должны были выехать его жена и дочь - оставаться в Германии становилось опасно. Начавшаяся мировая война помешала осуществлению этих планов. Больше Сергей с женой никогда не встретились.

Во время войны удалось организовать побег сына С.Оцупа Петра, ставшего к тому времени Педро, в Швейцарию. Вскоре он воссоединился с отцом, впоследствии стал знаменитым архитектором, умер в 2002 году. В Интернете можно встретить множество объявлений о продаже фешенебельных вилл, построенных «испанским» архитектором Pedro Otzoup.

В 1949 году Александра с дочкой переехали в США, Сергей Оцуп продолжал жить в Мадриде. Здесь к нему пришла мировая известность, как коллекционера и знатока икон. Собирательством икон и историей иконописи он увлекся еще до революции. Свою немалую коллекцию он сумел сохранить во время революции 1917 года и эмиграции в Финляндии, Швеции, Германии и, наконец, Испании. Вот что писала испанская газета El Alcazar о коллекции икон Оцупа:

«Шли годы, коллекция Серхио росла во время его путешествий по миру. По оценкам экспертов, она является наиболее обширной частной коллекцией в мире, состоит из более чем 1.300 единиц, датированных от Xвека до наших дней, представляет все направления иконописи. В собрании Серхио также представлена литература по истории византийского искусства и иконографии.

В 1951 году, в Мадриде, часть коллекции

была представлена на международной выставке The Holy Land. Другая выставка прошла в 1955 году в Мадридской библиотеке. Еще одна в 1965 году в Cason del Buen Retiro, где вся коллекция была представлена в восьми залах. Она называлась «Иконы Серхио Оцупа» и привлекла международное внимание, ее посетили более ста тысяч человек, включая принца Хуана Карлоса и принцессу Софию. Серхио Оцуп был участником многих научных конференций, им были написаны книги по иконографии.

За достижения в области культуры он получил высшую награду Испании - Cruz de Isabela la Catolica. Он также был награжден золотой медалью министерством информации, крестом Иерусалима и премией мира Дага Хаммершельда, тогдашнего генсека ООН. Был удостоен благодарности от Папы Римского».

Незадолго до смерти Сергей Оцуп продал свою коллекцию Рафаэлю Оньева.

Сергей Авдеевич Оцуп скончался 25 марта 1974 года. Он похоронен в Мадриде под одной могильной плитой с братьями Александром и Михаилом. Его дочь, внуки и правнук живут в США.

Литературный герой

О повседневной жизни Сергея Оцупа в Испании мало что известно. Судить о ней можно разве что по одному литературному произведению. 

Помимо многих известных политиков и деятелей культуры с Серхио Оцупом «был знаком» и знаменитый советский разведчик Штирлиц. Действие романа Юлиана Семенова «Экспансия - I» происходит в Испании, куда Штирлиц попадает после окончания войны. Там он навещает дом коллекционера икон Серхио Оцупа.

Генерал Серхио Оцуп встретил его у порога; дверь была отворена; жил он в громадной квартире, в самом центре старого Мадрида, в узком доме начала прошлого века, на третьем этаже; запах здесь был - и это поразило Штирлица - русским: ладан, старые книги и самовар, именно самовар с сосновыми шишками, с особым теплом, которое существовало для него только в России.

- Заходи, заходи, хозяин барин, - сказал Оцуп по-русски, и эти слова его, петербургский говор, смешинка в глазах, некоторая суетливость, как предтеча дружеского застолья, свойственная именно русским, когда те ожидают гостей, поразили Штирлица.

- Простите? - спросил он Оцупа непонимающе; его испанский после года, прожитого в Мадриде, стал совершенно изысканным. - Что вы изволили сказать? Я не понял вас...

- Так и не должны, - весело ответил Оцуп. - Это я по-родному говорю, по-русскому, драпанул оттуда в восемнадцатом. Петечку звал с собою, младшенького, а он Ленина фотографировал, не захотел, служил делу революции. Он и поныне правительственный фотограф в Кремле, а я генерал у Франко... Так-то вот... Разметало братьев, стоим друг против друга,библейский сюжет! Раздевайтесь, милости прошу в дом. Сначала посмотрим коллекцию, потом гости подойдут, перезнакомлю...

В первой комнате, заставленной огромными шкафами красного дерева, оборудованными под музейную экспозицию, хранились русские складни: крохотные, деревянные, скромные; иконы, убранные серебром.

- А здесь, - Оцуп распахнул дверь во вторую залу, - у меня самое прекрасное, что есть. Милости прошу.

Он включил свет - яркие лучи ламп, направленных на стены, увешанные иконами, стремительно высветили длинные глаза Христа, молчаливый взгляд, обращенный на тебя вопрошающе и требовательно. Лица его были разными, Штирлиц сразу же угадал школы: уж не Феофан ли Грек в подлиннике напротив меня? Откуда он здесь? Почему? Улица старого Мадрида, два русских, один из которых генерал полиции, и поразительная живопись Древней Руси.

- Ну, а теперь прошу дальше. - Оцуп оборотился к

Штирлицу. - Тут есть то, что вас более всего заинтересует.

Генерал распахнул дверь в третью залу, выключив свет во второй, где были иконы; Штирлиц сразу же отметил, что Оцуп давно живет на Западе, приучен к здешнему рацио; русские, тем более ожидая гостей, свет не выключают, гулять так гулять, во всем должна быть праздничность, а у этого в голове уже сидит счетчик, работает сам по себе, автоматически фиксирует песеты, которые придется отдать за освещение, - электростанций мало, свет поэтому дорог, генеральского оклада на все не хватит, особенно если держишь такую коллекцию.

Здесь, в помещении, еще большем, чем первые два, были собраны книги, многие тысячи русских, испанских, английских и немецких фолиантов.

- Да откуда же это?! - поразился Штирлиц.

- Плохо по Мадриду ходите, - дребезжаще рассмеявшись, ответил Оцуп, открыто радуясь его изумлению. - Пошарьте в лавчонках на Рибейра де Куртидорес, походите по Растро, поспрашивайте знающих людей возле «Каса контрабандистас» - черта купите, не то что книги семнадцатого века. Я, например, за бесценок приобрел фолиант Федорова!

- А кто это? - сыграл незнание Штирлиц, поражаясь тому, как наш первопечатник мог оказаться в столице католической Испании.

- Русский Гутенберг, - ответил Оцуп.