Принцесса-труженица

Аристократка по происхождению, принцесса по замужеству, Беатрис Орлеанская не из тех, кто предается прелестям праздной жизни. Трудолюбие и профессионализм — качества, которые лучше всего ее характеризуют. На протяжении нескольких десятилетий она являлась представителем марки Christian Dior в Испании,
а сегодня возглавляет Испанскую ассоциацию люкса.
В гостях у «Линды» — Беатрис Орлеанская, принцесса-труженица.

Ее высочество принцесса-консорт Беатрис Орлеанская (фр. Béatrice Marie Guillemine Huguette Pasquier de Franclieu, в замужестве Béatrice d’Orléans) родилась в Париже в 1941 году. Дочь графа Бруно Паскье де Франкльё и маркизы Жаклин Терисс, она была вторым ребенком в семье. Изучала политические науки в парижском университете Сорбонны и маркетинг в Кембридже.

Вышла замуж за принца Мишеля Орлеанского, графа д’Эвре, сына принца Генриха, графа Парижского, и принцессы Изабеллы.

Свадьба Беатрис и Мишеля состоялась в Касабланке (Марокко) 18 ноября 1967 года, правда, без согласия отца жениха. Лишь 9 лет спустя супруге и детям Мишеля Орлеанского были присвоены династические титулы Дома. В браке у принцессы Беатрис и принца Мишеля родились четверо детей (Клотильда, Аделаида, Шарль-Филипп и Франсуа). Семья жила в Марокко, Германии, Англии и Испании, средства к существованию зарабатывала Беатрис. В 1994 году брак распался.

Принцесса Орлеанская работала журналистом (в том числе в журналах «Women’s wear daily» и «Vogue»), долгие годы возглавляла PR-отделение компании Christian Dior в Испании. Автор ряда книг, в том числе «Как сформировать PR-отношения (хорошо)».

Linda: Ваше высочество, скажите, пожалуйста, какая работа оказалась в итоге труднее — принцессы или представителя Christian Dior?

— Титул принцессы я получила, став супругой Мишеля, принца Орлеанского. Этот титул предполагает строгое соблюдение этикета — такова традиция. Что касается профессии, то я изучала политические науки и маркетинг в престижных школах и готовилась к карьере. Когда я случайно попала в мир моды — это было несколько десятилетий назад — там было очень мало женщин. Этот мир меня заворожил! Но поверьте, мой профессиональный путь не был простым.

Linda: А если спросить иначе: ваше аристократическое происхождение облегчило вам карьерный рост?

— Я принадлежу к очень старинному французскому роду с давними традициями, но во Франции на слуху только те фамилии, которые приближены к королевскому двору. Франция — республика, около двух сотен лет там не признаются никакие титулы. Так сложилось. Титул ничего не значит. А значит то, что собой представляет сам человек, его качества. Не помню случая, чтобы мне пришлось напоминать кому-то, что я аристократка.

Linda: Но фамилия принцев Орлеанских — это одна из самых знаменитых французских аристократических фамилий!

— Да, мой деверь возглавляет французский королевский дом. Этот род любим и уважаем во Франции. Как и у всякой семьи, у них были свои славные времена и времена испытаний, с которыми они с честью справлялись. Титул для них остается очень важным, он сродни титулу принца Астурийского, наследника испанского престола, поскольку у представителей этих семей есть кровь Бурбонов. Думаю, что все члены моей семьи гордятся тем, что мы носим этот почетный титул, значащий так много для Франции.

Linda: Как вы нашли своего принца?

— Никакого секрета нет: я встретила человека, он мне понравился, мы полюбили друг друга, я вышла за него замуж. До него у меня было несколько поклонников, но ни с кем из них мне не хотелось создавать семью.

Linda: Вас можно назвать принцессой-труженицей?

— Меня можно описать как точную противоположность легкомысленной женщине. Я продукт своего времени и воспитания. Я выросла в замке XVIII века, но понимаете, в нашей жизни было намного больше строгостей, правил и ограничений, чем в жизни нынешних нуворишей. Нам не давали деньги на бокальчик-другой в баре. Зато заботились о том, чтобы мы знали, кто такой Шекспир или Ги де Мопассан.

Linda: Продолжая тему роскоши и воспитания... Вы возглавляете Испанскую ассоциацию люкса и даже хотели создать партию, которая отстаивала бы право на утонченность. А какие ценности вы прививали своим детям, как проходило их воспитание?

— У меня четверо детей и девять внуков. Я всем старалась привить одинаковые ценности — уважение и любовь к труду и культуру. Я горжусь своими детьми.

Linda: Как бы вы определили понятие «элегантность»?

— Непросто его определить, в него очень много входит. Знаете, для меня элегантность — это некое равновесие, которое достигается с возрастом. Молодости не до элегантности, у нее нет на это времени. С годами приходит осознание того, как следует выглядеть в тот или иной момент. Иные кичатся внешним видом, желая через одежду показать свои доходы, иным нравится нанести толстый слой макияжа, отправляясь на пляж... Это не назовешь элегантностью.

Linda: Раскройте, пожалуйста, ваш секрет элегантности.

— Глядя на себя в зеркало, не льстите себе и не обманывайте себя. И в то же время воспримите себя такими, какие вы есть. Никому не подражайте, оставайтесь самими собой.

Linda: Работая в мире моды, вы не очень-то уважаете модные правила…

— Мне нравится смешивать стили, благодаря этому избегаешь слащавости, не рискуешь выглядеть, как манекен в витрине. У европейцев смешение стилей в крови. Я, к примеру, обожаю блошиные рынки, там можно найти буквально все. Смешение стилей в моде это, по-моему, как разнообразие в питании: сегодня съешь бутерброд, а завтра отправишься в ресторан Horcher.

Linda: Кстати, а как вам удается сохранить такую великолепную фигуру?

— Спасибо за комплимент, но я ведь не занимаюсь никаким видом спорта. Ни я, ни мои дочери. Я люблю вкусно поесть, ни в чем себе не отказываю. Когда же чувствую, что пояс с трудом застегивается, на пару дней сажусь на диету — и точка.

Linda: Как вы считаете, кто выглядит лучше — француженка или русская?

— Пожалуй, лет пятьдесят назад я бы сказала: конечно, француженка. Но сегодня у всех равные шансы. А у русской женщины их даже чуть больше: у нее от природы и кожа, и волосы лучше, чем у европейских дам.

Linda: Вы поселились в Марбелье, купили здесь дом у моря. Почему остановили свой выбор на этом городе?

— Марбелья — это рай. Мы купили дом, который ранее принадлежал актрисе Кармен Севилья, в Сан-Педро-де-Алькантара. Вся наша семья очень довольна. Это не вилла, а довольно простой дом, но, как говорим мы, французы, с шармом. Он как бы отгорожен от мира и в то же время в самой гуще жизни. Мне нравятся люди, которые меня окружают в этом месте, яркое солнце, качество жизни. Жить в Марбелье — огромное наслаждение, ведь этот город покоряет всех, кто остался здесь жить.

Linda: Вы удачливая бизнес-леди, у вас прекрасные дети, дом в Марбелье… Осталось посадить дерево?

— О чем речь! Посадка деревьев — это моя страсть. Перед Рождеством или днем рождения обязательно прошу подарить мне какое-нибудь дерево. За каждым из них своя история: поливая их, я вспоминаю тех, кто мне их подарил. Словно эти люди находятся рядом со мной. Мои любимые деревья — вяз и олива. Деревья многому в жизни учат…

Linda: Что еще можно назвать вашим хобби?

— Очень люблю книги, мне дарят много книг. Люблю гулять с собакой по мадридскому парку Ретиро. Обожаю оперу в «Метрополитен». Мне нравится антиквариат и искусство.

Linda: Вы автор очень оригинального путеводителя — «Разбираться в искусстве и антиквариате»…

— Эта книга — практическое пособие, призванное помочь молодым людям начать разбираться в искусстве. Мне самой это было любопытно: на рынке полно справочников по ресторанам, путешествиям, отдыху и прочему, но не по искусству. Немало людей мне признались, что книга оказалась для них полезной.

Linda: Кажется, что вы отважная женщина, которая никого и ничего не боится...

— Страхи есть у всех, но я стараюсь не погружаться в свои. Скажем, многих пугает смерть, а я просто не думаю о ней. Мне бы прожить лет двести, чтобы успеть сделать все, что задумано!

Linda: Скажите, пожалуйста, какие заветные слова помогают вам пережить испытания?

— Назову одно слово — ЛЮБОВЬ. Слишком просто? Но в этом слове столько силы! L.