Русские на ARCO

ARCO (Arte Contemporaneo) ? это самая крупная ярмарка современного изобразительного искусства, проводимая в Испании. Человек, пришедший сюда первый раз, бывает совершенно шокирован ? прежде всего, количеством работ, а потом уже и качеством (некоторых из них). В этом году ARCO проводится в 24-й раз. В течение последних лет (с тех пор как ARCO попала в поле нашего зрения) современное российское искусство бывало то скромно представлено московскими галереями «Айдан» и «Крокин», а то и не представлено вовсе. В этот раз заметен сдвиг ? представлены три русских галереи. Куратор российского проекта ? Виктор Мизиано, известнейший в Москве организатор «арт-процесса». Возможно, причина в том, что международные деятели «взялись», наконец, за Москву ? свидетельством тому и тот факт, что как раз в эти же дни в Москве проходила I Московская биеннале искусства (и, наконец, кажется, договорились, какого рода это самое «биеннале» и сколько в нём «н»). Как заметила в связи с ней одна российская газета, теперь «нашими делами занимается мировой художественный истеблишмент». Правда, нестерпимо фальшиво (или это только на мой взгляд?) звучит первая же строчка официального сайта Московской биеннале: «Одним из очевидных последствий политической и экономической стабилизации в нашей стране является обострённый интерес российского общества к современной культуре...» Но речь не о биеннале... Итак, в Мадрид в этот раз приехали московские галереи «Стелла» и «РуАртс» и «Русская галерея», прописанная при Российском посольстве в Таллине. Все они были выставлены в разделе «Новые территории», посвящённом молодым, досорокалетним творцам. Кроме того, «Стелла» имела свой стенд и в «общем зале». Больше всего участников нам удалось застать на пространстве галереи «Стелла» (владелица ? Стелла Кей). Это одна из самых известных и, как говорят в газетах, «буржуазных» галерей. Она открылась полтора года назад выставкой американских художников. Быстрая слава пришла к ней, когда ей удалось заключить контракт с «самим» Ильёй Кабаковым. Он уехал из России в 1989 году и обещал не возвращаться. Но галерея его «возвратила»: прошлым летом она совместно с Эрмитажем и с нью-йоркским Гуггенхаймом сделала его выставку в Питере. Тереза Мавика, художественный директор галереи рассказала мне с лёгким итальянским акцентом: - Одна из наших задач - вернуть русских художников из-за границы. Так, помимо Кабакова, мы стали работать с Александром Косолаповым ? одним из основоположников соц-арта. В 70-е годы он уехал в Нью-Йорк и с тех пор живёт там. У нас в коллекции есть и представители поп-арта (например, ключевая фигура ? Энди Уорхол), и соц-арта. В общем-то одно и то же: в основе того и другого ? предмет, и идёт игра с его смыслами. - Как вы оцениваете ARCO? - Это самая «интеллектуальная» ярмарка, потому что она сопровождается многочисленными конференциями, круглыми столами. С другой стороны, из неё сделали популярное мероприятие. Начиная с сегодняшнего дня люди сюда приходят, как в музей ? в открытый мировой музей. Видите вон тех молодых людей ? это студенты, сейчас у них нет денег, они ничего не купят, но они будут знать, что такое существует. Человек заходит на наш стенд, и по тому, на что он первым делом устремляет взгляд, можно определить, из какой он страны. Испания, например, ? традиционная страна. Здесь есть много денег, но вкус ещё очень традиционный. - Сейчас в Москве, наверное, жестокая конкуренция между галереями? - Москва ? город, который живёт по моде. Несколько лет назад была мода на рестораны ? все открывали рестораны, теперь ? все открывают галереи. Думают, это легко: открыл галерею, ограбил художника. Мы же финансируем проекты, художников. - Молодёжь, которую вы привезли, ? все три девушки. Это феминистская позиция или случайность? - Феминистская позиция. А вот и двое из молодых ? Евгкния Емец и Диана Мачулина. Евгения Емец (выпускница... МГИМО) представляет на ARCO свой проект «Европа»: это шесть огромных фотографий, представляющих образ Европы. - Для меня Европа ? это волшебное пространство, в котором можно перемещаться вслед за собственными ассоциациями, здесь есть место настоящему, прошедшему и будущему. Границы между странами тают, и всё особенное, что было в каждой стране, становится общим достоянием. - Как вам ARCO? - Слишком много агрессивных вещей. Два года назад я уже была в Мадриде ? проходила курс фотографии у Алехандро Кастельоте. Тогда на меня произвели впечатления «Музеи хамона», я хотела сделать работу о хамоне. В Испании хамон ? это чуть ли не предмет обожествления, в каждой стране есть нечто подобное, и как раз это меня интересовало. Но потом я почувствовала, что это ? коллапсирующая вещь, за которой нет никакого выхода. Мне не хочется работать с этим сугубо материальным, зрелищным планом. - Как работается молодому художнику сейчас в России? - Море возможностей. Ты можешь примкнуть к галерее, в моём случае куратор русской части галереи, Владимир Левашов, понимает меня с полуслова. Дают деньги на проекты. Ведь современное искусство высокотехнологично, например, эти мои фотографии отпечатаны прямо на дереве ? для меня это было важно: это напоминает фактуру иконы ? и для этого необходимо специальное оборудование. В одиночку художнику это не под силу. Диана Мачулина, по-видимому, не так отвращается от «агрессии». По крайней мере, такой вывод можно сделать из её работ, которые, правда, до ARCO не доехали, но которые она показала нам на экране компьютера. Это инсталляции, сделанные на фестивале искусства под открытым небом «Арт-Клязьма» в Москве: например, изобретательный и политизированнейший «Сор-Тир», где если попадаешь в фигурку Басаева, она «размножается», то есть из-за неё выдвигаются новые фигурки Басаева. Или ? полотно, смятое гармошкой: смотришь под углом слева ? чеченка-камикадзе с закрытым лицом и только глазами ? открытыми, смотришь справа ? статуя Свободы, как раз с завязанными глазами, смотришь спереди ? образы накладываются друг на друга. Правда, работа, привезённая на ARCO, от этих мотивов далека: она ? о женщине и о том, что «к ней может быть несколько подходов». Помимо классического Суриковского института, Диана училась в Институте проблем современного искусства - его в начале 90-х создала группа бывших «альтернативных» художников при поддержке западных фондов. Так что ? «наследница по прямой». Таллиннская Русская галерея, как пишут её буклеты, - «единственная в практике русских дипломатов». Вдохновителем её была в своё время (в начале 90-х) «супруга российского посла» в Эстонии. Галерею представлял Богдан Мамонов ? её куратор («Мне удобно ? я живу в Москве, далеко от начальства и отбираю для галереи картины»). Он же ? художник, подвизающийся, главным образом, в жанре перфоманса и инсталляции. Правда, здесь, на ARCO, он показал серию портретов, которая представляет «гуманизирующую тенденцию» (из буклета) после сильных «акций» 90-х годов, в которых Богдан поучаствовал и продолжает участвовать в составе группы «Escape» - свою деятельность на территории современного искусства они определяют как «деятельность компьютерного вируса в сети». - Богдан, мы тут отстали от российской жизни. Сегодня, разговаривая с русскими художниками, только и слышим «проект», «куратор». Кто такой «куратор»? - Куратор ? это в изобразительном искусстве как режиссёр в театре. Он создаёт выставку, шоу, он же делает такой большой проект, как биеннале. - Что ж, значит художник теперь ? просто актёр, который воплощает идею режиссёра? И художникам не хочется взбунтоваться? - Хочется. И они начинают бунтовать. Это как движение маятника: они начинают бунтовать, а потом их бунт коммерциализируется. «Чем лучше ты протестуешь, тем более успешен, против лома нет приёма», ? как сказал сегодня здесь на презентации своей книги Борис Гройс, кстати, наш соотечественник, который уехал в 80-х в Германию. - Как выше впечатление от ARCO? - Хуже, чем я ожидал. Очень неровно. Больше кича, чем я думал. Кич ? это искусство, которое слишком явно заигрывает со зрителем. - А как ваше отношение к Московской биеннале, которая тоже как раз сейчас проходит? - В 90-е годы биеннале появляются, как грибы. Даже в самых неожиданных местах ? например, в Черногрии. Понятно, что это связано с туристическим бизнесом, с экономическими процессами. Причём организовывает все эти биеннале одна и та же команда примерно из 50 человек. Это тот же процесс глобализации в искусстве. Очень удобная форма навязывания определённых ценностей. Под конец стоит упомянуть, что работы русских художников были представлены не только в русских галереях. Самый крайний случай ? стенд таиландской (!) галереи «Мартини», чуть ли не целиком заполненый работами Константина Бессмертного, который, по добытой информации, родился в Благовещенске, в 1993 году уехал в Азию и сейчас живёт в китайском городе Макао, бывшей португальской колонии. Пресс-релиз ARCO уделил ему несколько персональных строк: «Живописные работы Константина Бессмертного ? это серия написанных маслом, технически совершенных работ, полных сюрреалистических деталей, которые напоминают то Брейгеля, то Босха и посвящены китайско-португальскому обществу города Макао». Русский же глаз несомнено видит в них русскую народную, «лубочную» традицию. [i]Г. Лукьянина[/i] «...Новому человеку уже не нужны многие функции организма. Главным органом становятся кончики пальцев, посредством которых человек общается с компьютером. В Америке каждый въезжающий в страну должен оставить свой отпечаток пальца. Согласно некоторым прогнозам, в дальнейшем контроль над личностью будет осуществляться с помощью микрочипов, вживленных в подушечку пальцев. Таким образом, палец становится метафорой как персональной свободы и уникальности, так и символом контроля». «Когда я сделал работу "Ленин - Кока-кола" (там, где Ленин говорит "It's the real thing"), "Кока-кола" даже в суд подать на меня собиралась. У них есть свои шпионы, которые отслеживают факты нарушения авторских прав. Однажды у меня раздался звонок, некий господин сообщил, что он любитель искусства, и попросил показать мои работы. И вот приходит, я перед ним распинаюсь, а он вдруг говорит, что представляет компанию "Кока-кола": "Мы будем с вами судиться". Меня, конечно, залихорадило. То есть, выходит, в СССР меня допрашивал КГБ, а здесь собралась допрашивать "Кока-кола"! Но адвокат, которого мне нашли через галерею Рональда Фельдмана, написал в компанию серьезную телегу, где утверждал, что такие художественные акции являются public domain, достоянием общества. С его слов получалось, что автор картины не делает на этом деньги, не разрушает имидж компании. Ну, "Кока-кола" и отстала».